Описание рождественской елки для детей
Добавил пользователь Валентин П. Обновлено: 19.09.2024
На лесной полянке выросла чудесная маленькая Елочка. Летом она ловила своими пушистыми игольчатыми лапками солнечные лучи, а зимой — узорчатые блестки снежинок. Ей никогда не было скучно: рядом росли сосенки, березки, рябинки, а совсем близко — большая старая Ель, которая все знала. Елочка, только что появившаяся на свет Божий, была слабенькая и боялась, что ветер вырвет ее из земли или сломает. Во время ненастья она дрожала и изо всех сил цеплялась корешками за почву. Но стоило только утихнуть буре, и она вновь каждой своей иголочкой радовалась жизни. Иногда в лунную ночь через поляну пробегал длинноухий зайчишка, подскакивал к Елочке и терся мордочкой о ее ствол.
Лесные и перелетные птицы любили отдыхать на ее ветвях. — Расти и будь приветлива ко всем, — учила Елочку мудрая Ель. А веселому деревцу больше всего полюбилось щебетание птиц, легкий ветерок и бегущие по небу затейливые облачка. Когда Елочке исполнилось три года, она научилась понимать таинственный шелест ветвей, колеблемых ветром. Она услышала множество лесных историй.
Настала зима. И вот однажды ночью совершилось удивительное чудо. Какая-то неведомая сила наполнила лес. С неба воссиял живительный свет. Послышались таинственные голоса. Они пели отрадно и успокоительно.
— Что это, что это? — замирая от восторга, спросила Елочка у Ели.
— Это небесные ангельские силы славят рождение прекрасного Младенца-Бога.
Голоса приближались. Деревья склонили перед ними свои вершины. Снежное одеяло становилось все тоньше и тоньше. И вдруг по поляне побежал и зажурчал хрустальный ручеек. Земля проснулась. По деревьям заструился сок. Из-под прелых иголок и листьев стремительно, стебелек за стебельком, выскакивали на свет подснежники, ромашки, фиалки, незабудки. Засмеялись в траве колокольчики, над поляной защебетали птицы, закружили бабочки и стрекозы. Звери и зверьки вставали на задние лапы и всем своим существом тянулись туда, откуда лилась на землю мелодия радости и любви. И когда прошла над поляной эта победоносная сила, снова холодно и тихо стало в лесу.
— Что это было? Расскажи, расскажи! — тормошила Елочка старую Ель. И тогда Ель поведала ей заветное сказание, которое из рода в род передается от старых елей молодым.
— Это случилось давным-давно, когда еще не было ни нашего леса ни нас с тобой. Моя пра-пра-прабабушка росла в далёкой южной стране Палестине. Ее соседками были красивая Пальма и благоухающая Маслина. Они втроем стояли у входа в пещеру, куда пастухи загоняли скот в непогоду. Однажды зимним вечером к пещере приблизился усталый старик. Он вел под уздцы осла, на котором сидела Дева несказанной красоты. На светлое и задумчивое лицо Ее выбивались из-под покрывала золотисто-русые пряди волос. Ясные очи сияли чистотой и смирением. Все в Марии — так звали Отроковицу — было исполнено сердечной простоты и кроткой важности. В Ней не было ни тени гордости, ни малейшего притворства, но вся природа трепетала от Ее царственного величия. Седовласый путник, которого звали Иосифом, помог Отроковице слезть с ослика и войти в пещеру. А сам поспешил в ближайший городок — Вифлеем, чтобы найти там приют для ночлега и раздобыть еды.
Оставшись одна, Мария всей душой предалась молитве. В тихом безмолвии полночи Она в радости родила Младенца, спеленала Его тонкими белоснежными пеленами, уложила в ясли и поклонилась Ему до земли. Тут же посреди пещеры забил источник чистой ключевой воды. Пещера исполнилась поющими ангелами, вифлеемские виноградники расцвели, все вокруг ликовало так же, как ты видела это теперь в лесу. Потом Дева с любовью взяла на руки Младенца и покормила Его своим молоком. Он пригрелся и заснул. Деву с Сыном обступили волы, ослики и овцы. Своим дыханием они согревали Пречистую Мать и новорожденного Христа, Который родился на земле, чтобы спасти людей от смерти и греха. Когда Иосиф вернулся, он замер от удивления. Но Мария с Божественным Ребенком на руках были так прекрасны, так светлы, что он встал на колени и поклонился Им.
Тем временем три дерева увидели, как необычайная звезда плывет по небу, приближаясь к пещере, и на ее свет спешат пастухи с ближайшего пастбища, а вдали — караван верблюдов с тремя царственными всадниками во главе.
Пастухи тихо вошли в пещеру и в простоте сердечной поклонились Младенцу-Богу. Вслед за ними подошли к Марии три всадника. Это были волхвы из дальних стран Востока. Поклонившись до земли, они принесли Младенцу Иисусу свои дары: золото - как Царю, ладан — как Богу и смирну - как Человеку.
Но не только ангелам и людям хотелось взглянуть на родившегося Спасителя; деревья и цветы тоже тянули свои ветви и головки к пещере.
— Так вот какие мы, елки! — радостно прошептала Елочка.
Наряженное еловое деревце в доме на Новый год, кажется нам столь естественным, само собой разумеющимся, когда подходит этот праздник, и мы, по усвоенной с детства привычке, устанавливаем ёлку, украшаем и радуемся ей. А между тем обычай этот сформировался у нас относительно недавно, и его происхождение, его история и его смысл, несомненно, заслуживают внимания.
Процесс “прививки ёлки” в России был долгим, противоречивым, а временами даже болезненным. Этот процесс отражает настроения и пристрастия различных слоев русского общества. В ходе завоевания популярности ёлка ощущала на себе восторг и неприятие, полное равнодушие и даже вражду.
Прослеживая историю русской ёлки, можно увидеть, как постепенно меняется отношение к этому дереву, как в спорах о нём возникает, растёт и утверждается его культ, как протекает борьба с ним и за него и как ёлка, наконец, одерживает полную победу, превратившись во всеобщую любимицу, ожидание которой становится одним из самых счастливых и памятных переживаний ребёнка. Ёлки детства запечатлеваются в памяти на всю жизнь. Среди украшений, которые мы вешаем на ёлку, до сих пор сохранилось несколько игрушек с тех давних пор…
Впервые обычай украшать ёлку появился на территории Германии ещё во времена язычества, где ель была особо почитаемым деревом в виде которого германо-скандинавские племена представляли себе Вселенную, отождествляемую с мировым деревом — Иггдрасиль (Yggdrasills). В германо-скандинавской мифологии Иггдрасиль — исполинский ясень (или тис, ель),
Позднейшие мифы германо-скандинавской мифологии рассказывают о волшебных существах, живущих на Мировом Древе: о мудром орле на верхушке ясеня Иггдрасиль, меж глаз которого сидит ястреб. На ветвях Мирового Древа живут четыре оленя, в колодце у источника живёт дракон, грызущий корни ясеня Иггдрасиль. Белка Рататоск, беспрестанно прыгающая по дереву, переносит вести от орла к дракону.
Возникновению культа ели как символа Вечного древа и неумирающей природы способствовал вечнозелёный покров, позволявший использовать её во время зимнего праздника нового года, что явилось трансформацией издавна известного обычая украшать дома вечнозелеными растениями.
Среди германских народов издавна существовал обычай под на Новый год идти в лес, где выбранное для обрядовой роли еловое дерево освещали свечами и украшали цветными тряпочками, но ель не рубили и не вносили в дом, а совершали вокруг него магические обряды, посвящённые языческим богам.
Почитание новогоднего дерева и обычай украшать ёлку и развешивать на ней подарки стал сначала новогодним языческим праздником, а позже, с принятием христианства — рождественским символом. После крещения германских народов языческие обычаи и обряды, связанные с почитанием ели, приобрели христианский смысл, и ёлку стали наряжать как рождественское дерево, устанавливая в домах уже не на Новый год, а в сочельник — канун Рождества, 24 декабря, отчего ёлка и получила название рождественского дерева — Weihnachtsbaum. С тех пор праздничное настроение в сочельник (Weihnachtsabend) в Германии создавалось не только рождественскими песнопениями, но и рождественской ёлкой.
Со временем еловые деревца стали срубать и приносить в дом, устанавливая его на столе. К деревцу прикрепляли зажжённые свечки, на него вешали яблоки, орехи, конфеты и сахарные печенья.
Примерно в XVI веке, согласно письменным упоминаниям, в Германии, в городе Страсбургелюди, независимо от сословий, стали украшать Рождественскую ёлку цветной бумагой, фруктами, разными сладостями. Также есть упоминания об украшении ёлок и во Франции, городе Эльзасе в 1605 году.
ПЕТРОВСКИЙ УКАЗ 1699 ГОДА
В России обычай новогодней ёлки ведёт начало с Петровской эпохи. Согласно царскому указу от 20 декабря 1699 года, впредь предписывалось вести летосчисление не от Сотворения мира, а от Рождества Христова, а день “новолетия”, до того времени отмечавшийся на Руси 1 сентября, “по примеру всех христианских народов” отмечать 1 января. В этом указе давались также и рекомендации по организации новогоднего праздника. В его ознаменование в день Нового года было велено пускать ракеты, зажигать огни и украшать Москву еловой хвоей:
“По большим улицам, у нарочитых домов, пред воротами поставить некоторые украшения от древ и ветвей сосновых, еловых и мозжевелевых против образцов, каковы сделаны на Гостином Дворе”. А “людям скудным” предлагалось “каждому хотя по древцу или ветве на вороты или над храминою своей поставить… а стоять тому украшению января в первый день”.
Эта малозаметная в эпоху бурных событий деталь и явилась в России началом трехвековой истории обычая устанавливать ёлку на время зимних новогодних праздников.
Однако к будущей рождественской ёлке указ Петра имел весьма косвенное отношение: во-первых, город украшали не только еловыми, но и другими хвойными деревьями; во-вторых, в указе рекомендовалось использовать как целые деревья, так и ветви и, наконец, в-третьих, ёлки в дом не заносили, а украшения из хвои предписано было устанавливать не в помещении, а снаружи — на воротах, крышах трактиров, улицах и дорогах. Тем самымёлка превращалась в деталь новогоднего городского пейзажа, а не рождественского символа, чем она стала впоследствии.
Александр Пушкин в “Истории села Горюхина” упоминает “древнее общественное здание (то есть кабак), украшенное ёлкою и изображением двуглавого орла”. Эта характерная деталь была хорошо известна и время от времени отражалась во многих произведениях русской литературы.
Д. В. Григорович, например, в повести 1847 года “Антон-Горемыка”, рассказывая о встрече своего героя по дороге в город с двумя портными, замечает:
“Вскоре все три путника достигли высокой избы, осенённой ёлкой и скворешницей, стоявшей на окраине дороги при повороте на просёлок, и остановились”.
В XVIII веке и на протяжении всего следующего столетия ёлками, флагами, шарами,деревянной и ледяной скульптурой, украшали ледяные горки, или, как ещё говорили, скатные горки. На гравюрах и лубочных картинках XVIII и XIX веков, изображающих катание с горки на праздниках — на Святках и Масленице в Петербурге, Москве и других городах, можно увидеть небольшие ёлочки, установленные по краям скатных горок, и по углам на снежных городках.
В Петербурге ёлками обозначали пути зимних перевозов на санях через Неву: “В снежные валы, — пишет Л. В. Успенский о Петербурге конца ХIХ — начала XX века, —втыкались весёлые мохнатые ёлки”, и “дюжие молодцы на коньках” по этой дорожке перевозили санки с седоками.
РОЖДЕСТВЕНСКОЕ ДЕРЕВО В РОССИИ В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XIX ВЕКА.
В России ёлка как рождественское дерево появилась в начале ХIХ века в домах петербургских немцев. В 1818 году по инициативе великой княгини Александры Федоровны была устроена ёлка в Москве, а на следующий год — в петербургском Аничковом дворце. На Рождество 1828 года Александра Федоровна, к тому времени уже императрица, организовала первый праздник “детской ёлки” в собственном дворце для пяти своих детей и племянниц — дочерей великого князя Михаила Павловича. Елка была установлена в Большой столовой дворца.
Однако, судя по многочисленным описаниям святочных празднеств в журналах 1820—1830 годов, в эту пору в большинстве русских домов рождественское дерево ещё не ставилось. Ни Пушкин, ни Лермонтов, ни их современники никогда о ней не упоминают, тогда как Святки, святочные маскарады и балы описываются в это время постоянно: святочные гаданья даны в балладе Жуковского “Светлана” (1812), Святки в помещичьем доме изображены Пушкиным в V главе “Евгения Онегина” (1825), в сочельник происходит действие поэмы Пушкина “Домик в Коломне” (1828), к Святкам (зимним праздникам) приурочена драма Лермонтова “Маскарад” (1835). Ни в одном из этих произведений о ёлке не говорится ни слова.
Издававшаяся Ф. В. Булгариным газета “Северная пчела” регулярно печатала отчёты о прошедших праздниках, о выпущенных к Рождеству книжках для детей, о подарках на Рождество и т.д. Ёлка не упоминается в газете “Северная пчела” вплоть до рубежа 1830 —1840 годов. Первое упоминание о ёлке в газете появилось накануне 1840 года: сообщалось о продающихся ёлках “прелестно убранных и изукрашенных фонариками, гирляндами, венками” . Но почти до 1850 года петербургские жители всё ещё воспринимали ёлку как специфическое “немецкое обыкновение” — обычай.
Установить точное время, когда ёлка впервые появилась в обычном русском доме, пока не представляется возможным. В рассказе С. Ауслендера “Святки в старом Петербурге”(1912) говорится о том, что первая рождественская ёлка в России была устроена государем Николаем I в самом конце 30-х годов XIX века, после чего по примеру царской семьи её стали устанавливать в домах петербургской знати. Остальное население столицы до поры до времени либо относилось к ней равнодушно, либо вообще не знало о существовании такого обычая. Однако мало-помалу рождественское дерево завоевывало и другие социальные слои Петербурга.
В начале января 1842 года жена А. И. Герцена в письме к своей подруге описывает, как в их доме устраивалась ёлка для её двухлетнего сына Саши. Это один из первых рассказов об устройстве ёлки в русском доме: “Весь декабрь я занималась приготовлением ёлки для Саши. Для него и для меня это было в первый раз: я более его радовалась ожиданиям”. В память об этой первой ёлке Саши Герцена неизвестный художник сделал акварель “Саша Герцен у рождественской ёлки”, которая хранится в Музее А. И. Герцена в Москве.
И вдруг в середине 1840 годов произошёл взрыв популярности ёлки — “немецкого обыкновения”, которое стало стремительно распространяться в России. Теперь Петербург был буквально охвачен ёлочным ажиотажем. Обычай украшать ёлку вошёл в моду, и уже к концу 1840-х годов рождественское дерево становится в столице России хорошо знакомым и привычным предметом рождественского интерьера.
Увлечение “немецким обыкновением” — рождественским деревом подкреплялось модой на произведения немецких писателей и прежде всего на Гофмана, его рождественские сказки “Щелкунчик” и “Повелитель блох” были хорошо известны русскому читателю.
Существенную роль в распространении и популяризации ёлки в России сыграла коммерция. С начала XIX века самыми известными в Петербурге специалистами — кондитерами стали выходцы из Швейцарии, из маленькой альпийской народности — ретороманцам,знаменитые во всей Европе, как мастера кондитерского дела. Постепенно швейцарские кондитеры завладели кондитерским делом столицы и организовали с конца 1830-х годов продажу ёлок с висящими на них сахарными фонариками, игрушками, пряниками, пирожными, конфетами. Стоили такие сладкие ёлки очень дорого — “от 20 рублей ассигнациями до 200 рублей”, и поэтому покупать их для своих деток могли только очень богатые “добрые маменьки”.
Торговля зелёными ёлками началась с конца 1840-х годов. Продавались ёлки у Гостиного двора, куда крестьяне привозили их из окрестных лесов. Если бедняки не могли позволить себе приобрести даже самую маленькую ёлочку, то богатая столичная знать устраивала соревнования: у кого ёлка больше, гуще, наряднее, богаче украшена. В качестве ёлочных украшений в состоятельных домах нередко использовали настоящие драгоценности и дорогие ткани. Концом 1840 годов датируется и первое упоминание об искусственной ёлке, что считалось особым шиком.
К середине XIX века немецкий обычай украшать ёлку в доме прочно вошёл в жизнь российской столицы. Само дерево, ранее известное в России лишь под немецким названием “ Weihnachtsbaum”, стало называться сначала “рождественским деревом”, что является калькой с немецкого, а позже получило имя “ёлка”, которое закрепилось за ним уже навсегда. Ёлкой стал называться и сам праздник, устраиваемый по поводу Рождества: “пойти на ёлку”, “устроить ёлку”, “пригласить на ёлку”.
В. И. Даль заметил по этому поводу: “Переняв, через Питер, от немцев обычай готовить детям к Рождеству разукрашенную, освещенную ёлку, мы зовём так иногда и самый день ёлки, Сочельник”.
Распространение в России традиции рождественской ёлки поражает своей стремительностью. Уже в середине века ёлка становится вполне обычным явлением для жителей многих губернских и уездных городов.
Помещичью усадьбу рождественское дерево завоевывало с большим трудом. Здесь, как свидетельствуют мемуаристы, Святки ещё в течение многих лет продолжали праздноваться по старинке, с соблюдением народных обычаев.
В конца XIX века мрачный образ ели, существовавший на Руси, постепенно изменился, соединив два традиционных обряда: исконно-русскую траурную церемонию с еловыми венками, символами смерти и западную традицию Рождества с нарядной и пушистойёлкой, символом рождения и Вечной жизни. Постепенно в сознании русского народа ель крепко соединилась с положительным символом рождественского дерева.
Мало-помалу петербургская мода наряжать ёлку в доме проникла и в усадьбу. Если до середины XIX века в воспоминаниях, посвященных Святкам в помещичьей усадьбе, устройство ёлки не упоминается, то уже через десять лет положение меняется.
О рождественских праздниках 1863 года свояченица Льва Толстого Т. А. Кузминская, жившая подолгу в Ясной Поляне и считавшая ее своим “вторым родительским домом”, вспоминает:
“Ежедневно устраивались у нас какие-нибудь развлечения: театр, вечера, ёлка и даже катание на тройках”. Два года спустя, 14 декабря 1865 года, в письме к Софье Андреевне Толстой она сообщает: “Здесь готовим мы на первый праздник большую ёлку и рисуем фонарики разные и вспоминали, как ты эти вещи умеешь сделать”. И далее: “Была великолепная ёлка с подарками и дворовыми детьми. В лунную ночь — катанье на тройке”.
Зимние праздники в Ясной Поляне явился редким примером органичного соединения русских народных Святок с западной традицией рождественского дерева: здесь “ёлка была годовым торжеством”. Устройством ёлок руководила Софья Андреевна Толстая, которая, по мнению знавших её людей, “умела это делать”, в то время как инициатором чисто святочных увеселений был сам писатель Лев Николаевич, судя по воспоминаниям и по литературным произведениям, прекрасно знавший обычаи народных русских Святок, описанные в романе “Война и мир”.
Все дети Льва Толстого при описании яснополянских Святок рассказывают о приходе к ним на ёлку крестьянских ребятишек. Видимо, присутствие крестьянских детей на усадебных ёлках становится обычным явлением. О приходе на ёлку деревенских ребятишек говорится также в повести А. Н. Толстого “Детство Никиты” и в других текстах.
Дед Мороз, Снегурочка, подарки и мандарины. И ёлка. Сегодня невозможно представить Новый год и Рождество без этой пушистой красавицы. Казалось бы, ёлка с самого начала своего существования была праздничным зимним деревом, однако это не так.
Специально для Культурологии корреспондент МОСГОРТУРа поговорил с экспертами Музея Москвы и узнал, какие трудности преодолела ёлка в России перед тем, как стать главным деревом зимних праздников.
Ёлка, как символ кладбища и кабака
Большой новогодний маскарад 1722 года на улицах Москвы с участием Петра I. Художник Василий Иванович Суриков.
Царское благословение для рождественской ёлки
Ёлочные базары и дети-разбойники
Борьба за хвойную жизнь
На рубеже веков нормой стали общественные ёлки для детей. Праздники устраивали для всех ребят, не зависимо от сословия и уровня обеспеченности родителей. Благотворительные ёлки для бедных проводили в детских домах и народных приютах, организовывали праздники и для детей рабочих.
Ёлка стала обязательной — все учреждения от детского сада до завода должны были проводить новогодние мероприятия по заранее одобренным сценарию и программе. После Великой Отечественной войны идеологизация праздника усилилась — книжки с инструкциями Сталина к Новому году выпускали миллионными тиражами. Резко возросло производство ёлочных игрушек и украшений, но не простых, а правильных и нужных. Красноармейцы, дирижабли и подводные лодки отражали успехи и силу страны. Смысловое содержание игрушек утверждали специально созданные при заводах комитеты и комиссии.
Традиция украшать рождественскую ель пришла в Россию из Европы, точнее, из земли Эльзас. Там в начале XVII века практически повсеместно устанавливали к Рождеству это вечнозеленое дерево. Ель символизировала эдемское древо жизни, доступ к которому Адам и Ева утратили после изгнания из Рая. Но с Рождением Христа у людей снова появился шанс приобщиться вечности.
В XVII веке сложился обычай прикреплять рождественскую ель вверх тормашками к потолку — как символ лестницы с неба, спущенной на землю в Рождество. Елку увешивали яблоками, пряниками и другими сладостями — в воспоминание о сладости райской жизни.
Когда в конце XVII века Петр I совершал путешествие по Европе, ему очень понравилось то, как украшали елку на Рождество. Настолько, что царь издал указ: к 1 января 1700 года, в ознаменование прихода нового века, всем нарядить елки. Однако обычай в России прижился не сразу, и до середины XIX века елки в России на Рождество были в основном в домах у немцев.
Читайте также: