Иван елагин листьев взвинченный полет
Обновлено: 04.07.2024
Обернемся на минуту, прошлое подстережем.
Рубят голову кому-то гильотинным ножом,
И в кого-то с исступленьем загоняют штык насквозь,
Чтоб грядущим поколеньям очень счастливо жилось.
Так во имя светлых далей под всемирный визг и рев
В море черное кидали офицеров с крейсеров.
Но теперь мы время сплющим, в день сегодняшний войдя,
Поколением грядущим вдруг оказываюсь я!
И выходит, как ни странно, все стряслось из-за меня!
Трупов целые монбланы и великая резня.
Шли кромешной чередою эти черные дела,
Чтобы жизнь _моя_ звездою небывалой расцвела,
Чтобы был _мой_ жребий светел,
Чтобы _мне_ удач не счесть.
Может быть я не заметил,
Может так оно и есть?
При поддержке Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям
Переводы |Классика| [Современная] [Самиздат] [Заграница] [ArtOfWar]
Об авторе: -- русский государственный деятель.
ВСЕГО В ЖУРНАЛЕ:
Авторов: 5830
Произведений: 65046
[1793] 35k Драматургия
Комическая опера, в 3-х действиях, сочиненная уроженцем Сибири в расщелинах гор Алтайских.
Отрывки.
Колыхались звездные кочевья, Мы не засыпали у костра. Шумные, тяжелые деревья Говорили с нами до утра. Мне в ту ночь поэт седой и нищий Небо распахнул над головой, Точно сразу кто-то выбил днище Топором из бочки вековой!
И в дыру обваливался космос, Грузно опускался млечный мост, Насмерть перепуганные сосны Заблудились в сутолоке звезд.
— Вот они! Запомни их навеки! То Господь бросает якоря! Слушай, как рыдающие реки Падают в зеленые моря! Чтоб земные горести, как выпи, Не кричали над твоей душой, Эту вечность льющуюся выпей Из ковша Медведицы Большой! Как бы ты ни маялся и где бы Ни был — ты у Бога на пиру… Ангелы завидовали с неба Нашему косматому костру.
За окном — круги фонарной ряби. Браунинг направленный — у лба. На каком-то чертовом ухабе Своротила в сторону судьба. Рукописи, брошенные на пол. Каждый листик — сердца черепок. Письмена тибетские заляпал Часового каменный сапог. Как попало, комнату забили, Вышли. Ночь уже была седа. В старом грузовом автомобиле Увезли куда-то навсегда.
Ждем еще, но все нервнее курим, Реже спим и радуемся злей. Это город тополей и тюрем, Это город слез и тополей. Ночь. За папиросой папироса, Пепельница дыбится, как еж. Может быть, с последнего допроса Под стеной последнею встаешь? Или спишь, а поезд топчет версты И тебя уносит в темноту… Помнишь звезды? Мне уже и к звездам Голову поднять невмоготу.
Хлынь, война! Швырни под зубья танку, Жерла орудийные таращь! Истаскало время наизнанку Вечности принадлежащий плащ! Этот поезд, крадущийся вором, Эти подползающие пни… Он скулил, как пес под семафором, Он боялся зажигать огни. Чащами и насыпями заперт, Выбелен панической луной, Он тянулся медленно на запад, Как к постели тянется больной.
Мы живем, зажатые стенами В черные берлинские дворы. Вечерами дьяволы над нами Выбивают пыльные ковры. Чей-то вздох из глубины подвала: Господи, услышим ли отбой? Как мне их тогда недоставало, Этих звезд, завещанных тобой! Сколько раз я звал тебя на помощь, — Подойди, согрей своим плечом. Может быть, меня уже не помнишь? Мертвые не помнят ни о чем.
Ну а звезды. Наши звезды помнишь? Нас от звезд загнали в погреба, Нас судьба ударила наотмашь, Нас с тобою сбила с ног судьба! Наше небо стало небом черным, Наше небо разорвал снаряд. Наши звезды выдернуты с корнем, Наши звезды больше не горят.
В наше небо били из орудий, Наше небо гаснет, покорясь. В наше небо выплеснули люди Мира металлическую грязь!
Нас со всех сторон обдало дымом, Дымом погибающих планет. И глаза мы к небу не подымем, Потому что знаем: неба нет.
Один из самых значительных поэтов русского зарубежья, Иван Елагин родился во Владивостоке, в бывшей Матросской слободке, на Абрекской улице - в знаменитом литературном семействе Матвеевых, а умер в университетском Питсбурге, проведя большую часть своей жизни в США. Его дед - легендарный владивостокский журналист и издатель Николай Матвеев-Амурский, отец - поэт-футурист Венедикт Март, репрессированный и расстрелянный в июне 1937 года, а двоюродная сестра - известная поэтесса и исполнительница своих песен Новелла Матвеева.
Владивосток - Москва - Саратов - Ленинград - Киев - Мюнхен - Нью-Йорк - таков "пунктир судьбы" Ивана Елагина, сумевшего соединить в своем творчестве две культуры - русскую и американскую. Отмеченный И.Буниным и высоко ценимый И.Бродским, поэт по-настоящему вернулся своим творчеством на родину только в 1998 году, когда в издательстве "Согласие" вышло его двухтомное собрание сочинений, подготовленное Е.Витковским.
"Тяжелые звезды" - наиболее полное.
Один из самых значительных поэтов русского зарубежья, Иван Елагин родился во Владивостоке, в бывшей Матросской слободке, на Абрекской улице - в знаменитом литературном семействе Матвеевых, а умер в университетском Питсбурге, проведя большую часть своей жизни в США. Его дед - легендарный владивостокский журналист и издатель Николай Матвеев-Амурский, отец - поэт-футурист Венедикт Март, репрессированный и расстрелянный в июне 1937 года, а двоюродная сестра - известная поэтесса и исполнительница своих песен Новелла Матвеева.
Владивосток - Москва - Саратов - Ленинград - Киев - Мюнхен - Нью-Йорк - таков "пунктир судьбы" Ивана Елагина, сумевшего соединить в своем творчестве две культуры - русскую и американскую. Отмеченный И.Буниным и высоко ценимый И.Бродским, поэт по-настоящему вернулся своим творчеством на родину только в 1998 году, когда в издательстве "Согласие" вышло его двухтомное собрание сочинений, подготовленное Е.Витковским.
"Тяжелые звезды" - наиболее полное "Избранное" Ивана Елагина и последняя прижизненная книга поэта, составленная его близкими друзьями и поклонниками и выпущенная в 1986 году издательством "Эрмитаж" (США), - теперь впервые изданы в России, во Владивостоке.
Читайте также: