Болезнь синдром петрушки описание

Добавил пользователь Владимир З.
Обновлено: 19.09.2024

Редкие (орфанные) заболевания имеют низкую распространенность в общей популяции, тем не менее, уже известны около 7 000 таких патологий.

Быстрый переход

Примерно 80 % редких болезней обусловлены генетически, другие имеют инфекционную природу (некоторые аутоиммунные патологии и редкие виды рака), однако этиология многих из них до сих пор остается невыясненной. По разным оценкам, от 50 до 75 % пациентов, имеющих редкие заболевания, — дети.

Несмотря на прогресс в изучении редких заболеваний, многие больные, страдающие орфанными болезнями, остаются без помощи. Около 30 % детей-пациентов умирают, не достигнув пятилетнего возраста. Диагностику и лечение затрудняют как нетипичная клиническая картина редких заболеваний, так и плохая доступность генетического тестирования, специализированной медицинской помощи и отсутствие специальных знаний у врачей.

Исследования редких заболеваний у детей имеют большое значение для развития геномной медицины. Поскольку раннее лечение таких болезней может приводить к значительному улучшению его результатов и качества жизни пациента. Классический пример такого подхода — фенилкетонурия, редкое наследственное заболевание, характеризующееся нарушением аминокислотного обмена (главным образом повышенным содержанием аминокислоты фенилаланина). Раннее выявление заболевания (с помощью лабораторного тестирования), а также диетическая терапия с ограничением фенилаланина, назначенная в младенческом возрасте, может помочь избежать нарушений развития у ребенка, тогда как позднее обнаружение фенилкетонурии и отсутствие адекватного лечения приводят к серьезным умственным и физическим нарушениям. Успех раннего лечения фенилкетонурии стал основным стимулом при разработке универсального скрининга новорожденных, с помощью которого сегодня можно выявлять десятки редких заболеваний. Тем не менее, из-за вышеперечисленных трудностей многие дети остаются без помощи.

Мышечная дистрофия Дюшенна

Мышечная дистрофия Дюшенна — редкое генетическое заболевание, характеризующееся нарастающей мышечной слабостью с последующей атрофией мышц. Затрагивает примерно 1 из 3 500 новорожденных мужского пола (девочки болеют крайне редко). Диагностируется обычно в возрасте 3–5 лет, хотя начальные симптомы можно заметить у ребенка более младшего возраста, когда он начинает делать попытки сидеть или ходить самостоятельно.

Сначала наблюдается слабость и атрофия (ближайших к туловищу) проксимальных мышц — ног, малого таза, рук, плечей. При этом другие группы мышц могут увеличиваться в объеме (например, икроножные мышцы). Ребенку трудно сидеть или стоять без посторонней помощи, при ходьбе он как будто переваливается с ноги на ногу, ему трудно подниматься по лестнице, вставать из положения сидя, он часто падает. В возрасте 3–5 лет часто заметно улучшение состояния, но оно может быть связано с естественными процессами роста и развития.

По мере прогрессирования заболевания мышечная слабость и атрофия мышц распространяются на голени, предплечья, шею и туловище. Может наблюдаться прогрессирующее искривление позвоночника (сколиоз, лордоз), атрофия бедренных мышц, стойкие ограничения подвижности (контрактуры) суставов. К подростковому возрасту большинство пациентов не могут двигаться самостоятельно. У них снижена плотность костной ткани, повышен риск переломов, могут наблюдаться различные когнитивные нарушения, включая неспособность к обучению, дефицит внимания и расстройство аутического спектра. К позднему подростковому возрасту могут развиваться жизнеугрожающие осложнения, включая заболевания сердца (кардиомиопатия) и респираторные заболевания из-за ослабления грудных мышц и повышенной восприимчивости к респираторным инфекциям (пневмония, дыхательная недостаточность). Нарушение моторики желудочно-кишечного тракта может провоцировать запоры и диарею.

Мышечная дистрофия Дюшенна — заболевание с X-сцепленным рецессивным типом наследования, т. е. связано с дефектом гена (в данном случае гена DMD или гена дистрофина), расположенного на половой Х-хромосоме. Ген DMD регулирует производство белка дистрофина, который, предположительно, играет важную роль в обеспечении целостности клеточных мембран в клетках сердечной и скелетных мышц. Мутация гена DMD приводит к дефициту дистрофина, что, в свою очередь, вызывает дегенерацию мышечных волокон. Большинство мальчиков наследуют аномальный ген от матерей, однако в некоторых случаях мышечная дистрофия Дюшенна развивается спорадически, в результате спонтанной мутации гена DMD.

Диагноз устанавливается на основании клинических признаков заболевания, изучения истории болезни пациента и проведения специальных исследований, включая молекулярно-генетическое тестирование. С помощью биопсии мышечной ткани устанавливаются характерные для МДД изменения мышечных волокон, уровень белка дистрофина в мышечных клетках миоцитах (иммуногистохимическое исследование). Также необходимы лабораторные исследования (анализы крови) — при МДД наблюдается повышенный уровень фермента креатинкиназы. Дополнительными методами диагностики состояния пациента являются оценка деятельности сердца, дыхательной и мышечной систем, плотности костной ткани.

Лечение мышечной дистрофии Дюшенна — симптоматическое и поддерживающее, включает физиотерапию, упражнения для наращивания мышечной силы и предупреждения контрактур. Некоторым пациентам показано хирургическое вмешательство для лечения контрактур или сколиоза. Ортопедические приспособления являются вспомогательными средствами для самостоятельной ходьбы (ходунки, фиксаторы голени). Пациенту, который уже не может передвигаться самостоятельно, необходима инвалидная коляска.

Кортикостероиды (преднизон, дефлазакорт) — стандарт медикаментозного лечения пациентов с МДД, они замедляют прогрессирование мышечной слабости и отодвигают утрачивание способности к самостоятельному передвижению на 2–3 года.

В 2016 году Управлением по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов США (FDA) был одобрен препарат пропуска экзона 51 этеплирсен (в виде инъекций) для лечения МДД у пациентов с подтвержденной мутацией гена дистрофина (примерно 13 % от всех пациентов), поддающейся пропуску экзона 51. В 2019–2020 гг. FDA одобрило 2 препарата (голодирсен, вилтоларсен) для пациентов с подтвержденной мутацией гена дистрофина, который поддается пропуску экзона 53 (примерно 8 % пациентов). В 2021 году получил одобрение препарат казимерсен для пациентов с подтвержденной мутацией гена дистрофина, который поддается пропуску экзона 45 (примерно 8 % пациентов).

Синдром Ретта

Синдром Ретта — это тяжелое нарушение психического развития с частотой 1:20 000–40 000 человек во всем мире. Заболевание является одной из самых распространенных генетических причин нарушений физического и умственного развития у девочек (1 на 10 000 случаев у девочек в возрасте до 12 лет). Синдром Ретта не является нейродегенеративной патологией, скорее это прогрессирующее заболевание с мультисистемными симптомами.

Характерными симптомами заболевания (и наиболее заметными в возрасте 3–5 лет) являются однообразные стереотипные движения рук (сжимание, хлопки в ладоши, движения, характерные при мытье рук); приступы крика и безутешного плача, смеха во сне; скрежет зубами (бруксизм); эпизоды замедленного дыхания и гипервентиляции (глубокого и учащенного дыхания); когнитивно-поведенческие отклонения; утрата навыков коммуникации и интереса к играм; атаксия и апраксия походки; мышечная гипотония; тремор; судорожные приступы (генерализованные тонико-клонические приступы, абсансы или миоклонические приступы); замедление темпов роста головы; потеря аппетита и трудности с приемом пищи, приводящие к потере веса; нарушения работы ЖКТ, включая гастроэзофагеальный рефлюкс, запоры, вздутие живота.

Девочки с синдромом Ретта не разговаривают на уровне, соответствующем их возрасту, чаще всего на протяжении всей жизни их разговорная речь соответствует уровню ребенка 2–3 лет, понимать они могут только простую речь и простые инструкции. Одним из самых ранних симптомов является отсутствие зрительного контакта, который может отмечаться уже в возрасте до 1 года.

Синдром Ретта чаще всего вызывают мутации в гене MECP2, расположенном на X-хромосоме. Он кодирует белок MeCP2, выполняющий важную роль в функционировании нескольких типов клеток головного мозга, включая нервные клетки. Вероятнее всего, белок важен для поддержания связей между нейронами. В подавляющем большинстве случаев (99 %) мутации в гене MECP2 спонтанные, т. е. не передаются по наследству от родителя.

Диагноз устанавливается на основании клинической картины и исключения других расстройств, которые могут вызывать аналогичные или похожие симптомы (расстройство аутического спектра, церебральный паралич, синдром Ангельмана, синдром Леннокса — Гасто, энцефалит). Вспомогательными критериями при подтверждении диагноза могут быть физические признаки заболевания: параметры роста, веса и окружности головы ниже стандартных и не соответствуют возрасту; искривление позвоночника (сколиоз); пониженный мышечный тонус. Инструментальные и лабораторные исследования проводятся для дифференциального диагноза и исключения других состояний. Генетический тест помогает выявить мутацию MECP2.

Лекарств или других методов лечения, воздействующих на причину синдрома Ретта, не существует. Пациентам проводится симптоматическое и поддерживающее лечение, в первую очередь противосудорожными препаратами (подбираются индивидуально, в зависимости от типа приступов). Физиотерапия направлена на улучшение мышечного тонуса и подвижности суставов. Примерно 20 % пациентов потребуется хирургическое вмешательство по поводу сколиоза, поэтому важно проводить динамическое наблюдение (рентгенография каждые полгода) при его признаках. Необходимы консультации неврологов, кардиологов (существует риск синдрома удлиненного интервала QT), гастроэнтерологов, эндокринологов, ортопедов, пульмонологов, психологов и других специалистов.

Интерстициальные болезни легких у детей

Интерстициальные болезни легких у детей — гетерогенная (неоднородная) группа редких заболеваний легких у младенцев, детей и подростков. Их развитие приводит к нарушениям газообмена и вентиляционной функции легких, диффузным изменениям интерстициальной ткани легких.

К ИБЛ, чаще встречающимся в младенческом возрасте, относятся врожденные нарушения функции сурфактанта, связанные с мутациями, ацинарная дисплазия, врожденная альвеолярная дисплазия, альвеолярно-капиллярная дисплазия с нарушением месторасположения легочных вен, аномалии альвеолярного роста, нейроэндокринная гиперплазия, легочный интерстициальный гликогенез.

У детей старше 2 лет и подростков встречаются следующие ИБЛ: идиопатические интерстициальные пневмонии (неспецифическая интерстициальная пневмония, десквамативная интерстициальная пневмония, криптогенная организующаяся пневмония, лимфоцитарная интерстициальная пневмония); синдромы альвеолярного кровотечения, синдромы аспирации, гиперчувствительный пневмонит, фолликулярный бронхиолит, эозинофильная пневмония, альвеолярный протеиноз, лимфангиолейомиоматоз, лимфангиэктазия, гемангиоматоз; патологии, связанные с системными заболеваниями (саркоидоз легких, поражения легких при склеродермии, гистиоцитоз легких, заболевания легких, вызванные злокачественными новообразованиями); иммуноопосредованные заболевания легких; заболевания легких, связанные с ослаблением иммунной системы.

Причины, по которым могут развиваться интерстициальные болезни легких у детей, во многих случаях неизвестны. К условиям или факторам, которые могут влиять на возникновение ИБЛ, относятся унаследованные состояния (врожденные нарушения функции сурфактанта), врожденные состояния, вызывающие нарушения структуры и функции легких, синдромы аспирации, различные нарушения работы иммунной системы, неблагоприятное воздействие окружающей среды, некоторые методы лечения рака (химиотерапия, лучевая терапия), системные или аутоиммунные заболевания, семейный анамнез ИБЛ.

Поскольку ИБЛ у детей имеют разнообразные формы, признаки и симптомы могут различаться. К основным симптомам относятся: учащенное поверхностное дыхание (тахипноэ), дыхательная недостаточность (респираторный дистресс-синдром), низкий уровень содержания кислорода в крови (гипоксемия), периодический кашель, хрипы с крепитацией (потрескиванием, хрустом, хорошо различимыми при выслушивании легких), одышка при физической нагрузке (во время еды у младенцев), замедленный рост, неспособность набрать вес, рецидивирующие пневмония или бронхиолит.

Диагноз ИБЛ у детей устанавливается на основании истории болезни, семейного анамнеза, результатов лабораторных (в т. ч. генетических) и инструментальных исследований (рентгенография органов грудной клетки, КТ), функциональных тестов легких, важным критерием постановки диагноза является исключение других заболеваний со схожей симптоматикой. Если диагностика не дает полной информации, врач может порекомендовать проведение биопсии легкого с последующим гистологическим исследованием.

Лечением интерстициальных болезней легких у детей занимается врач-пульмонолог.

Поскольку ИБЛ у детей относятся к редким заболеваниям, за недостаточностью исследований как отдельных форм заболевания, так и группы в целом, действенной терапии не существует. Современный подход в лечении основан на применении симптоматической и поддерживающей терапии, помогающих уменьшить проявление симптомов и повысить качество жизни пациента, максимально улучшить условия для нормального роста и развития, не допустить развития предотвратимых заболеваний, которые могут серьезно ухудшить состояние ребенка.

Поддерживающее лечение включает кислородную терапию; лекарства (бронходилататоры — препараты, расслабляющие гладкую мускулатуру бронхов, расширяющие их просвет и устраняющие бронхоспазм); налаживание питания, способствующее набору веса и нормальному росту ребенка; аппараты для отведения мокроты; аппараты НИВЛ и ИВЛ; легочную реабилитацию.

Симптоматическое лечение включает кортикостероиды, помогающие уменьшить воспаление в легких; антибиотики для лечения инфекции; препараты для предотвращения кислотного рефлюкса, опасного аспирацией, и другие. Трансплантация легких — на сегодня единственный эффективный метод лечения пациентов с такими жизнеугрожающими состояниями, как дисплазия альвеолярных капилляров и нарушения функции сурфактанта, вызванные определенными мутациями генов.

Важно принять меры профилактики заболеваний (в первую очередь инфекционных), которые могут ухудшить состояние ребенка: мыть руки; держаться подальше от людей с симптомами простуды; обсудить с педиатром план вакцинации не только ребенка, но и окружающих его близких; поговорить с врачом о том, как обезопасить ребенка от респираторно-синцитиальной (вирусной) инфекции, которая у здоровых людей может вызвать симптомы простуды и гриппа, а у пациента с ИБЛ серьезно ухудшить состояние; избегать воздействия загрязненного воздуха, табачного дыма, других веществ, раздражающих легкие.

Первичный иммунодефицит

Первичные иммунодефициты — гетерогенная группа редких заболеваний, преимущественно связанных с врожденными генетическими дефектами иммунной системы. Клинически ПИД могут проявляться иммунологическими нарушениями, пороками развития, гематологическими и аутоиммунными заболеваниями, атопиями, злокачественными новообразованиями. Чаще всего ПИД выявляют еще в младенческом возрасте, основными признаками являются частые и рецидивирующие инфекции с тяжелым течением, задержка роста и развития, желудочно-кишечные расстройства.

Подробнее о причинах, симптомах, диагностике и лечении первичных иммунодефицитов можно прочитать здесь

Нейробластома

Нейробластома — эмбриональная злокачественная опухоль симпатической нервной системы, возникающая из нейробластов (зародышевых нервных клеток). Являясь редким типом рака, нейробластома, тем не менее, считается наиболее частым злокачественным новообразованием у детей раннего возраста (0–5 лет).

Опухоль обычно развивается в забрюшинном пространстве, чаще в одном из надпочечников; реже в средостении, тазу, шее, груди. Признаки и симптомы различаются в зависимости от локализации опухоли и ее возможного распространения (метастазирования) на другие органы и системы организма (костный мозг, кости, лимфатические узлы, печень, кожу) и могут включать в себя боль в животе, запоры, диарею, боль в груди, хрипы, одышку, затруднение глотания (дисфагия), частые срыгивания, птоз век, сужение зрачка, повышение температуры тела, необъяснимую потерю веса, боль в костях, симптомы анемии, уплотнения при пальпации живота или шеи, кровоизлияния в кожу, темные круги под глазами и др.

Причина первоначальной генетической мутации, которая приводит к развитию нейробластомы, неизвестна. У детей с семейным анамнезом заболевания вероятность развития нейробластомы выше, однако число таких случаев невелико.

Диагноз устанавливается на основании физикального осмотра, анализов крови и мочи, инструментальных исследований (рентгенография, УЗИ, КТ), биопсии опухоли с последующим гистологическим исследованием, биопсии костного мозга.

Детям младше 18 месяцев при определенной стадии опухоли и отсутствии симптомов лечение может не потребоваться, поскольку иногда нейробластома проходит самостоятельно. В других случаях показаны оперативное вмешательство, химиотерапия как самостоятельный вид лечения или адъювантная химиотерапия (перед операцией — для уменьшения объема опухоли или перед аутологичной трансплантацией стволовых клеток), лучевая терапия, иммунотерапия.

Прогноз зависит от возраста ребенка, стадии нейробластомы (и ее распространения), эффективности выбранных методов лечения. Благодаря достижениям современной медицины, большинство детей с нейробластомой доживают до взрослого возраста, однако им необходимо динамическое наблюдение в связи с доказанными долгосрочными побочными эффектами лечения.

Оформите заявку на сайте, мы свяжемся с вами в ближайшее время и ответим на все интересующие вопросы.

О синдроме Дауна и спинальной мышечной атрофии сегодня, кажется, знают все. С синдромом Ангельмана совсем другое дело — он не на слуху. Родители детей с Ангельмана говорят, что их сыновья и дочери как будто невидимы для других — о них не пишут, не говорят по телевизору, а верный диагноз часто не могут поставить до возраста трех-пяти лет. Между тем, лекарство от этого синдрома уже проходит клинические испытания. Оно может стать настоящим чудом для тысяч семей.

Что такое синдром Ангельмана?

Фото: предоставлено Наталией Самойловой

Наталия говорит, что проблему могли бы выявить при помощи амниоцентеза, биопсии хориона (их делают через прокол в животе, — прим.автора) или специального анализа крови — неинвазивного теста (НИПТ). Но женщинам, вынашивающим детей с синдромом Ангельмана, их, как правило, не назначают, так как для этого нет видимых показаний. Кроме того, НИПТ не слишком информативен в отношении синдрома Ангельмана. По словам Наталии, эту проблему он выявляет с вероятностью примерно в 60%.

Синдром Ангельмана в Перми

Мы поговорили с мамами двух детей с синдромом Ангельмана из Перми. Дочери Александры год и три месяца. Девушка узнала, что у ее дочери синдром Ангельмана совсем недавно. Сейчас малышка самостоятельно садится, ползает, сидит у опоры, лепечет, но в недавнем прошлом все было по-другому.

— Дочка делала все позже, чем мои старшие дети. Перевернулась не в три месяца, как они, а в четыре с половиной. К десяти месяцам не сидела, даже не пыталась встать у опоры, ползала мало и только на животе, — перечисляет Александра. — Сначала нам назначали курсы массажей, электрофорез, препараты от энцефалопатии (так называют невоспалительные заболевания головного мозга, — прим.автора), говорили, что дело в лишней жидкости в голове. Однажды невролог посоветовал нам попить глицин (БАД для нервной системы, — прим.автора), я была в шоке от такой рекомендации. Тогда поняла, что надо брать всё в свои руки, и пошла с дочкой в частный медицинский центр.

Эпилептическую активность сняли при помощи препаратов и развитие малышки сразу пошло вперед. Но это еще далеко не победа. Развернутый генетический анализ показал, что у нее есть дефект в 15-й хромосоме, вызвавший тот самый синдром Ангельмана.

Синдром Ангельмана называют синдромом счастливой куклы — такие дети часто беспричинно улыбаются и смеются

Фото: предоставлено Наталией Самойловой

— Специфического лечения для этого заболевания в России нет. Поэтому мы самостоятельно начали нетрадиционное лечение: пиявки, иголки и так далее. Делаем все, чтобы стимулировать строительство нейронных связей, — говорит Александра. — Большую часть информации о синдроме я получаю в интернете и от родителей детей с таким же заболеванием. Пермские врачи нечасто с ним сталкиваются, не могут подробно объяснить что это и как с этим жить. А еще есть проблема с диагностикой — анализы, которые могут выявить синдром Ангельмана, в Перми можно сделать только платно. Это стоит 35 тысяч. Потом можно получить компенсацию на сумму в 30 тысяч, но для этого нужно собрать кучу бумажек. А еще не каждая семья найдет такую сумму в своем бюджете. Компенсация доступна только жителям Перми, в других городах края ее не дают. Из-за этого синдром может быть диагностирован далеко не сразу.

Накануне Александра с дочерью ездили в Москву, чтобы побывать на приеме у главного специалиста по синдрому Ангельмана Зареты Горчхановой. Там малышке скорректировали лечение. После этого семья побывала у местного, пермского специалиста.

— Это просто ужас, я туда больше ни ногой. Первое, что нам сказал врач — она ни разу не видела такого ребенка, в таком возрасте. У неё есть пациент с синдромом Ангельмана, но гораздо старше — в возрасте 10–12 лет. При осмотре сказала, что не видит особых отклонений, и поставит нам задержку психического и психоречевого развития. Назначила ровно то, что нам отменила Зарета Казбулатовна. Говорит, что эпилепсия лечится только так… Мои возражения и рекомендации другого врача игнорировала, связаться с Заретой Казбулатовной врач отказалась.

Дочери другой пермячки Светланы 13 лет. Когда она родилась, у врачей не было никаких причин предполагать генетические аномалии. Подозревать что-то неладное начали после полугода, малышка не садилась, плохо переворачивалась — просто лежала.

— Чтобы выяснить причину проблем, мы стали обследоваться. В год и пять месяцев легли в больницу. Сделали электроэнцефалограмму головного мозга, томографию, прошли генетика, — рассказала Светлана. — ЭЭГ показало, что активность в головном мозге не соответствует возрасту, генетическое исследование на кариотип не показало отклонений. Показатели исследования мочи на обмен веществ тоже оказались в норме. Пермский врач сказала, что больше ничем не может нам помочь, и написала телефон московского генетика, которому стоит показаться. Съездить туда мы не смогли, потому что я забеременела третьим ребенком. Продолжали наблюдаться в Перми, но никаких направлений в Москву больше не получали. Никто не видел признаков генетических отклонений, не подозревал, что дело может быть в них.

Семьи детей с синдромом Ангельмана говорят, что им во многом приходится полагаться на свои силы — медики редко сталкиваются с такой проблемой и не знают, что делать

Фото: предоставлено Наталией Самойловой

В результате мысль о возможности генетических проблемах ушла на задний план. В Перми девочке диагностировали ДЦП и эпилепсию, выписали препараты от этих заболеваний.

Но семья все равно не останавливала поиск проблемы и путей ее решения. Так, Светлана пробовала применять питание с низким количеством углеводов, сахара и глютена, которое часто используют при аутизме. Это помогло снизить количество эпилептических приступов. А еще пермячка и ее супруг занимались с дочерью по методике Гленна Домана, предназначенной для детей с поражениями мозга, и даже летали ради этого в США.

— Не могу сказать, что мы были шокированы этим. Когда мы нашли ответ, пазл сложился, стало понятнее, как нужно заниматься, что можно, а что нельзя делать, — говорит Светлана. — Пермские медики не очень хорошо представляют, что делать с такими детьми, как наша дочь. Поэтому многое мы решаем самостоятельно — водим в бассейн, занимаемся с лошадьми. Наша задача — сделать, чтобы дочь научилась себя самостоятельно обслуживать. Сейчас она уже ходит сама, пытается бегать, ест ложкой, иногда пьет сама из стакана, просится в туалет и говорит простые слова. Ну и, конечно, мы очень верим в генетику и в то, что в России можно будет получить препарат от синдрома Ангельмана.

В шаге от лекарства

— Сейчас идет самая первая фаза испытаний — препарат проверяют на безопасность, — объяснила Наталия. — Но родители участников испытаний уже отмечают положительные изменения. Лекарство активирует работу нормальной копии гена, поэтому ребенок получает возможность развиваться.

Россия пока не участвует в испытаниях лекарства, но первые шаги к этому уже сделали — сейчас научно-исследовательский клинический институт педиатрии имени академика Вельтищева начал вести реестр пациентов с синдромом Ангельмана, там появился специалист, курирующий детей с этим заболеванием — невролог Зарета Казбулатовна Горчханова. Наталия говорит, что это важный этап на пути к началу тестирования.

Еще одним важным моментом в благотворительном фонде считают публичность. Чем активнее будут говорить о синдроме, тем выше вероятность прихода лекарства от него в Россию, тем больше родителей и врачей будут знать о нем и смогут вовремя заподозрить неладное у детей, уверены в организации.

Сын Наталии Самойловой Даниэль пока не участвует в испытаниях лекарства от синдрома Ангельмана, но девушка надеется, что сможет добиться этого

Фото: предоставлено Наталией Самойловой

Мнение медика

— В 70–80% случаев синдром Ангельмана возникает в результате микрохромосомной аберрации — крошечной поломки в одном из плеч материнской хромосомы, — подтвердил Александр Малов. — При простом генетическом исследовании — кариотипировании — такую маленькую поломку не увидеть. Эту, самую частую форму синдрома Ангельмана, а также сотни других генетических патологий с похожим и даже неотличимым течением можно диагностировать при помощи хромосомного микроматричного анализа. В Перми уже три года работает программа, которая дает возможность компенсировать его стоимость.

По словам невролога, есть и другие способы диагностировать синдром Ангельмана, но именно хромосомный микроматричный анализ в большинстве случаев оказывается оптимальным вариантом.

— Дело в том, что у синдрома Ангельмана нет уникальных проявлений, свойственных только для него. Он характеризуется умственной отсталостью, неразвитостью речи, часто — эпилепсией, реже — двигательными нарушениями, иногда доходящими до степени детского церебрального паралича, — объяснил невролог. — Все это — не самостоятельные заболевания, а синдромы, которые могут быть вызваны очень разными причинами, в том числе синдромом Ангельмана. Поэтому моментально определить точную причину или даже заподозрить синдром Ангельмана могут всего несколько очень опытных российских врачей. В остальных случаях необходима лабораторная диагностика, которая поможет опередить конкретную причину.

Александр Малов говорит, что синдром Ангельмана в России в целом и в Пермском крае в частности действительно в большинстве случаев диагностируют не в раннем возрасте. По его словам, это происходит по причине нехватки генетиков и малой информированности медиков о синдроме Ангельмана.

— Лечение пациентов с Ангельмана проводят посиндромно. Чтобы работать с умственной отсталостью и речью, назначают ноотропы (считается, что эти препараты способны стимулировать умственную деятельность, активизировать познавательные функции, улучшать память и увеличивать способность к обучению, — прим.автора), проводят занятия с психологами, нейропсихологами, логопедами, — перечисляет Александр Малов. — Психологическая помощь при синдроме Ангельмана вообще на первом месте, потому что она может давать заметные результаты и не вызывать ухудшения эпилепсии, как это бывает в случае с препаратами. При избыточном мышечном тонусе назначают лекарства, расслабляюще действующие на мышцы, при эпилептических проявлениях — различные противоэпилептические препараты.

Невролог говорит, что рано диагностированный синдром Ангельмана может помочь назначить более подходящие препараты, не усугубляющее эпилептические приступы, но в глобальном плане не меняет тактику лечения. Александру Малову немногое известно об испытаниях препарата от синдрома Ангельмана и о перспективах его проведения в России.

— Даже если такое лекарство будет доступно, оно, к сожалению, не решит проблемы всех пациентов с симптомами, подобными тем, что есть при синдроме Ангельмана. Именно этот синдром наблюдается у небольшого количества людей с умственной отсталостью, приведшей к инвалидности, — считает врач.

Научный центр психического здоровья РАМН, Москва; Московский НИИ педиатрии и детской хирургии Минздрава РФ, Москва; Московский городской психолого-педагогический университет, Москва

ФГБУ "Московский НИИ педиатрии и детской хирургии" Минздрава России, Москва; ФГБУ "Научный центр психического здоровья" РАМН, Москва

ФГБУ "Научный центр психического здоровья РАМН", Москва; ФГБУ "Московский НИИ педиатрии и детской хирургии Минздрава России", Москва; Московский городской психолого-педагогический университет, Москва

ФГБУ "Московский НИИ педиатрии и детской хирургии" Минздрава России, Москва; ФГБУ "Научный центр психического здоровья" РАМН, Москва; Московский городской психолого-педагогический университет, Москва

Синдромы Прадера-Вилли и Ангельмана: возможности молекулярно-цитогенетической и цитогенетической диагностики

Журнал: Журнал неврологии и психиатрии им. С.С. Корсакова. 2014;114(1): 49-53

Юров И. Ю., Ворсанова С. Г., Куринная О. С., Колотий А. Д., Демидова И. А., Кравец В. С., Юров Ю. Б. Синдромы Прадера-Вилли и Ангельмана: возможности молекулярно-цитогенетической и цитогенетической диагностики. Журнал неврологии и психиатрии им. С.С. Корсакова. 2014;114(1):49-53.
Iurov I Iu, Vorsanova S G, Kurinnaia O S, Kolotiĭ A D, Demidova I A, Kravets V S, Iurov Iu B. The use of molecular cytogenetic and cytogenetic techniques for the diagnosis of Prader-Willi and Angelman syndroms. Zhurnal Nevrologii i Psikhiatrii imeni S.S. Korsakova. 2014;114(1):49-53. (In Russ.).

Было проведено обследование 30 пациентов с предполагаемым диагнозом "синдромы Прадера-Вилли и Ангельмана". У 4 пациентов цитогенетическим методом были выявлены делеции в участке 15q11.2-q13. Методом FISH были обследованы 8 пациентов, у пятерых из них делеция была подтверждена. Часть пациентов были обследованы с использованием новейшей модификации технологии высокоразрешающей сравнительной геномной гибридизации (CGH) и серийной сравнительной геномной гибридизации (array CGH). Этими методами были выявлены делеции в участке 15q11.2-q13 у 5 пациентов. Описываемые в настоящей работе случаи демонстрируют необходимость использования как высокоразрешающих постгеномных технологий (олигонуклеотидная/SNP array CGH или молекулярное кариотипирование), так и классических цитогенетических и молекулярно-цитогенетических методов в диагностической практике.

Синдром Прадера-Вилли - редкое (орфанное) генетическое заболевание, частота которого в общей популяции составляет 1:15 000-1:30 000. Заболевание характеризуется легкой или умеренно выраженной умственной отсталостью, гипогонадизмом, недостатком гормона роста (причина низкого роста), гиперфагией, ожирением, аутизмом и расстройствами личности. В раннем постнатальном периоде у пациентов отмечаются вялость и сонливость, а в более поздних - компульсии и частые смены настроения [1, 2, 7, 8, 12].

При синдроме Прадера-Вилли во время беременности у матери часто выявляется снижение активности плода, а при родах наблюдаются осложнения, вызванные его неправильным расположением. После рождения у ребенка наблюдаются неонатальная гипотония, гипоплазия клитора у девочек или уменьшенный пенис и крипторхизм у мальчиков. Эти признаки достаточны для назначения проведения молекулярно-цитогенетических исследований с целью выявления связанной с данным синдромом делеции. Среди клинических признаков синдрома в перинатальном периоде также отмечают увеличенный объем головы, долихоцефалию, миндалевидные глаза, опущенные вниз углы рта, плотную обильно стекающую слюну, уменьшенные руки и ноги. Эти черты становятся более заметными к возрасту 2-3 лет. Переедание, начинающееся в дошкольном возрасте, приводит к ожирению, которое также является одним из отличительных признаков синдрома Прадера-Вилли [1, 2, 7, 12]. Данный синдром, как и синдром Ангельмана, является болезнью геномного импринтинга. Диагностика синдрома Прадера-Вилли проводится в основном с помощью гибридизаций флюоресцентной in situ (FISH) и серийной сравнительной геномной (array CGH). Реже используется полимеразная цепная реакция (ПЦР) для определения родительского происхождения хромосомы 15 или анализа метилирования последовательностей ДНК. Дифференциальная диагностика проводится с антенатальной гипотонией, синдромами Барда-Бидля и Алстрома, а также дупликациями хромосом 3p25.3-p26.2 и 10q26 [1, 4, 7, 12]. В ряде случаев гоносомной анеуплоидии (анеуплоидия с участием половых хромосом) могут наблюдаться некоторые фенотипические признаки синдрома Прадера-Вилли (в частности, при кариотипе 47,XXY, связанном с синдромом Клайнфелтера) [1, 11].

Синдромы Ангельмана и Прадера-Вилли связаны как с эпигенетическими, так и генетическими нарушениями в проксимальной области длинного плеча хромосомы 15. Синдром Прадера-Вилли связан в основном с делецией хромосомы 15 отцовского происхождения в участке 15q11.2-q13 (примерно в 70% случаев), унипарентальной дисомией (обе гомологичные хромосомы 15 материнского происхождения в 20-30% случаев) или дефектами импринтинга (аномальное метилирование последовательностей ДНК в участке 15q11.2 в 2-5% случаев). Как правило, синдром Ангельмана является результатом делеции хромосомы 15 материнского происхождения в участке 15q11.2-q13 (в 60-75% случаев), унипарентальной дисомии (обе гомологичные хромосомы 15 отцовского происхождения в 2-5% случаев), дефекта импринтинга (аномальное метилирование последовательностей ДНК в участке 15q11.2 в 2-5% случаев) или мутации в гене UBE3A (в 10%) [1, 8, 12, 14].

Несмотря на то что различные аспекты клинической и молекулярной диагностики синдромов Ангельмана и Прадера-Вилли в современной литературе описаны крайне подробно, в педиатрической и медико-генетической практике могут возникать сложности при постановке диагноза, приводящие к ошибкам в клинической и лабораторной диагностике.

Цель настоящей работы - рассмотрение особенностей генетической диагностики синдромов Ангельмана и Прадера-Вилли на примере 30 наблюдений, в том числе 2 атипичных случаев.

Материал и методы

Все больные были направлены в лаборатории Научного центра психического здоровья РАМН и Московского НИИ педиатрии и детской хирургии для подтверждения диагноза.

Предварительный генетический анализ больных детей был проведен с применением различных цитогенетических и молекулярно-цитогенетических диагностических тестов на наиболее частые генные и хромосомные синдромы, ассоциированные с аутистическими расстройствами и синдромальными формами умственной отсталости, включая FISH для анализа случаев хромосомного мозаицизма и субтеломерных микроделеций и дупликаций [1, 4, 13, 15-22]. Молекулярное кариотипирование в этой когорте детей было описано нами ранее [5, 6, 10]. В данной работе проведены цитогеномные исследования 30 детей с предполагаемым диагнозом синдромов Ангельмана или Прадера-Вилли.

Результаты и обсуждение

У 4 пациентов из 30 делеции в участке 15q11.2-q13 были выявлены цитогенетическим методом. Методом FISH были обследованы 8 пациентов, у 5 из них делеция была подтверждена. Часть пациентов обследовали с использованием нашей модификации технологии высокоразрешающей сравнительной геномной гибридизации (CGH) и array CGH. Этими методами были выявлены случаи делеции в участке 15q11.2-q13 у 5 пациентов.

Численная хромосомная аномалия (49,XXXXY) у ребенка с клинической картиной синдрома Прадера-Вилли

Мальчик родился от молодых здоровых родителей. На 37-й неделе беременности у матери было обнаружено снижение активности плода, в связи с этим проведены экстренные роды с помощью кесарева сечения. При рождении масса тела ребенка была 2300 г, длина - 43 см, оценка по шкале Апгар - 3/8 баллов. В раннем неонатальном периоде наблюдались выраженная гипотония и крипторхизм, а также отставание в физическом и психомоторном развитии. Когда ребенку исполнилось 6 мес, на основе клинических проявлений было рекомендовано проведение прометафазного цитогенетического исследования хромосомного участка 15q11.2 для определения возможных хромосомных аномалий, связанных с синдромом Прадера-Вилли. Молекулярно-цитогенетическую диагностику проводили с использованием метода FISH и проб на критический участок синдромов Прадера-Вилли и Ангельмана, а также прицентромерный участок хромосомы 15 согласно ранее описанному протоколу [1-3, 10, 12-14]. В ходе цитогенетического и молекулярно-цитогенетического исследования затрагивающих участок 15q11.2 хромосомных микроаномалий обнаружено не было (рис. 1, см. на цв. вклейке). Рисунок 1. Молекулярно-цитогенетический анализ (FISH) c ДНК-пробами на критический участок синдромов Прадера-Вилли и Ангельмана (красные сигналы) и перицентромерную ДНК хромосомы 15 (зеленые сигналы), не подтвердивший наличия делеции в первом случае. Тем не менее при цитогенетическом анализе у ребенка была выявлена гоносомная анеуплоидия в виде трех дополнительных хромосом Х в мужском кариотипе или 49,XXXXY. Аномальный кариотип был подтвержден с использованием метода FISH и центромерной ДНК пробой на хромосому Х как описано ранее [1-3, 12-14] (рис. 2, см. на цв. вклейке). Рисунок 2. Молекулярно-цитогенетический анализ с использованием FISH и центромерной ДНК-пробы на хромосому Х в первом случае, демонстрирующий наличие трех дополнительных хромосом Х в мужском кариотипе (кариотип: 49,XXXXY). Поскольку случаи гоносомной анеуплоидии часто проявляются в мозаичной форме [1, 3, 9, 21], метод FISH также использовался для анализа мозаицизма. Анализ 100 метафазных пластинок и 1000 интерфазных ядер показал, что численная хромосомная аномалия в данном случае является регулярной. На основании данных цитогенетической и молекулярно-цитогенетической диагностики мальчику был поставлен диагноз: регулярная форма гоносомной анеуплоидии (каротип 49,XXXXY).

Сегментная потеря гетерозиготности (унипарентальная дисомия) в участке 15q11.2 у ребенка с синдромом Ангельмана

При проведении высокоразрешающей array CGH (молекулярное кариотипирование) [10] с использованием SNP (single-nucleotide polymorphism - однонуклеотидные полиморфные изменения последовательности ДНК)-платформы, позволяющей определять как несбалансированные геномные вариации (разрешение примерно 1 тыс. пн и менее), так и потерю гетерозиготности или унипарентальную дисомию, были выявлены делеции в участках Yq11.23 и 7q21.11, а также дупликация Xq28. С помощью оригинального биоинформатического метода [10] было показано, что эти изменения генома являются факторами риска развития бесплодия, психических заболеваний (аутизм и шизофрения). Помимо указанных выше вариаций генома, также была обнаружена сегментная унипарентальная дисомия хромосомы 15 участка размером примерно 1 млн пн (рис. 3, см. на цв. вклейке). Рисунок 3. Определение сегментной унипарентальной дисомии в участке 15q11.2 (участок хромосомы отцовского происхождения) во втором случае; сегментная унипарентальная дисомия в длинном плече хромосомы 15 затронула критические геномные локусы (участки) синдромов Прадера-Вилли и Ангельмана (№1 и 5), а также ген SNRPN (импринированный ген, делеции или дупликации которого наиболее часто выявляются при синдромах Прадера-Вилли и Ангельмана - отмечен зеленой полосой); размер участка потери гетерозиготности - 1157995 пн. Запись молекулярного кариотипа следующая: arr 15q11.2(24,251,567-25,409,562)x2 hmz. Данная редкая эпигенетическая мутация расположена в критическом участке синдромов Ангельмана и Прадера-Вилли, который содержит 47 генов, 8 из которых ассоциированы с определенными заболеваниями или молекулярными процессами: PWRN2, PWRN1, C15orf2 (NPAP1), PAR5 (критический участок синдромов Ангельмана и Прадера-Вилли), SNRPN (импринтированный ген, делеции или дупликации которого наиболее часто наблюдаются при синдромах Ангельмана и Прадера-Вилли), SNORD116-1 (импринтированный ген в критическом участке синдромов Ангельмана и Прадера-Вилли), IPW (импринтированный ген в критическом участке синдромов Ангельмана и Прадера-Вилли), PAR1 (критический участок синдромов Ангельмана и Прадера-Вилли №1) [1, 7, 8, 12, 14]. Заметим, что случаев сегментной унипарентальной дисомии такого небольшого геномного локуса, связанной с синдромом Ангельмана, ранее описано не было.

Унипарентальная дисомия, затрагивающая все последовательности ДНК хромосомы 15, является одной из частых причин болезней импринтинга, в частности с синдромами Ангельмана и Прадера-Вилли [1, 7, 8, 14]. Однако эпигенетические мутации в виде сегментной унипарентальной дисомии геномных участков небольших размеров встречаются крайне редко [12, 14]. Вероятно, это связано с тем, что технологии, позволяющие определять эпигенетические изменения в виде потери гетерозиготности небольших последовательностей ДНК (олигонуклеотидная/SNP array CGH), сравнительно недавно стали использоваться для молекулярной диагностики геномных болезней [7, 8, 13]. Учитывая, что ни один из наиболее часто применяемых методов диагностики синдрома Ангельмана не позволил подтвердить клинический диагноз, можно с уверенностью утверждать, что использование высокоразрешающей олигонуклеотидной/SNP array CGH может рассматриваться как наиболее эффективная технология определения геномных субмикроскопических и эпигенетических аномалий. Тем не менее данная технология позволяет выявлять нарушения или вариации генома, приводящие к умственной отсталости, врожденным порокам развития, аутизму, эпилепсии, только при использовании соответствующих биоинформатических технологий. В противном случае даже ее высокая эффективность не позволяет врачу-генетику правильно интерпретировать результаты полногеномного анализа. Таким образом, лабораторная диагностика геномных перестроек, затрагивающих последовательности ДНК менее 1-2 млн пн, или эпигенетических мутаций (сегментные потери гетерозиготности или унипарентальная дисомия), затрагивающих последовательности ДНК менее 10 млн пн, требуют использования высокоэффективных методов биоинформатического анализа для корректной интерпретации [9].

Описанные в настоящей работе случаи демонстрируют необходимость использования как высокоразрешающих постгеномных технологий (олигонуклеотидная/SNP array CGH), так и классических цитогенетических и молекулярно-цитогенетических методов в диагностической практике. Однако, несмотря на относительную определенность критериев синдромов Ангельмана и Прадера-Вилли, диагностика генетических и эпигенетических мутаций в участке хромосомы 15q11.2 при этих заболеваниях может вызывать ряд затруднений. Как наглядно видно из приведенных выше примеров (первый случай), клинический диагноз может быть ошибочным из-за того, что подобными фенотипическими признаками также обладают и другие редкие генетические заболевания (например, редкие хромосомные синдромы). В этих случаях диагностика подобных аномалий хромосом может быть эффективной даже при использовании классических цитогенетических методов. Однако дополнительное привлечение молекулярно-цитогенетических технологий (например, FISH) также бывает необходимо для подтверждения диагноза. Более того, как видно из описания второго случая, даже несколько методов диагностики мутаций в участке хромосомы 15q11.2 могут давать ложнонегативные результаты. Решение подобных проблем возможно только с использованием технологии высокоразрешающей array CGH (молекулярное кариотипирование) на олигонуклеотидной/SNP-платформе, позволяющей определять вариации генома и потерю гетерозиготности, а также биоинформатического анализа для корректной интерпретации обнаруженных изменений последовательностей ДНК. Таким образом, можно сделать вывод, что хотя цитогенетическая диагностика была разработана более 50 лет назад, она позволяет избегать ошибок при диагностике заболеваний, клинически похожих на синдром Прадера-Вилли. Обоснован также вывод, что новейшие молекулярно-цитогенетические и постгеномные технологии необходимы для исключения ошибок при проведении диагностики другими молекулярно-генетическими методами. Особенно актуально применение молекулярного кариотипирования при лабораторной диагностике недифференцированных форм нервных и психических заболеваний у детей, когда причиной болезни могут являться ранее не описанные генные, хромосомные или геномные мутации.

Работа частично поддержана грантом Президента Российской Федерации (МД-4401.2013.7).

Об олигофрении - умственной отсталости (также известной как малоумие и задержка умственного развития) долгое время старались умалчивать, эта тема была почти запретной. А если что и говорилось, то акцент делался на психологических и физиологических особенностях людей с таким отклонением. Но сейчас многое поменялось, и на первое место вышли их потребности, цели.

Суть проблемы

Умственная отсталость – это серьезные ограничения в навыках, необходимых для повседневной жизни человек, социальной и интеллектуальной деятельности. Такие индивиды испытывают проблемы с речью, развитием моторики, интеллектом, адаптацией, эмоционально-волевой сферой, не могут нормально взаимодействовать с окружающей средой.

Кроме этого, такое заболевание сейчас не считается психическим. И не нужно путать ее с инвалидностью по развитию. Последняя охватывает более широкую сферу, но связанную весьма тесно с первой: аутистические расстройства, паралич мозга и т.д.

Олигофрения – хроническое заболевание не прогрессирующего характера, возникающее вследствие патологии головного мозга во внутриутробном периоде или после рождения (до трех лет).

Несмотря на достижения современной медицины и серьезные профилактические мероприятия, она не может дать стопроцентную гарантию того, что это заболевание не появится. Сейчас от 1 до 3% людей во всем мире страдает УО, но большая часть – легкой формой (75%).

Причины

Интеллектуальная инвалидность – результат генетических заболеваний и множества других факторов, вернее, их совокупности: поведенческих, биомедицинских, социальных, образовательных.

Причины

Факторы

биомедицинские

социальные

поведенческие

образовательные

Внутриутробное развитие плода (пренатальные)

-возраст родителей;
-заболевания у матери;
-хромосомные нарушения;
-врожденные синдромы

нищенское существование матери, она подвергалась насилию, плохо питалась, не имела доступ к медуслугам

родители употребляли алкоголь, табак, наркотики

родители не подготовлены к появлению ребенка, когнитивно недееспособны

Рождение ребенка (перинатальные)

плохой уход за малышом

отказ от ребенка

отсутствие медицинского наблюдения

Дальнейшая жизнь (постнатальные)

-плохое воспитание;
-травмы мозга;
-дегенеративные заболевания;
-эпилепсия;
-менингоэнцефалит

-бедность;
-плохие взаимоотношения в семье

-домашнее насилие, жесткость к ребенку, егоизоляция;
-несоблюдение мер безопасности;
-плохое поведение

-некачественное медобслуживание и поздняя диагностика заболеваний;
-недостаток воспитания;
-отсутствие поддержки со
стороны других членов семьи

любые генетические сбои – мутации генов, их дисфункция, хромосомные аномалии;
наследственные отклонения развития;
недоедание;
инфекционные болезни матери в период беременности – сифилис, краснуха, ВИЧ, герпес, токсоплазмоз и т.п.;
преждевременные роды;
проблемные роды – асфиксия, механические травмы, гипоксия, асфиксия плода;
недостаточное воспитание ребенка с рождения, родители уделяли ему мало времени;
токсическое воздействие на плод, ведущее к поражению головного мозга – употребление родителями сильных препаратов, наркотиков, спиртных напитков, табакокурение. Сюда же относится радиация;
инфекционные заболевания ребенка;
травма черепа;
болезни, затрагивающие мозг – энцефалит, коклюш, менингит, ветряная оспа;
утопление.

Степени умственной отсталости

Интеллектуальную инвалидность разделяют на 4 стадии. Такая классификация отталкивается от специальных тестов и базируется на коэффициенте уровня интеллекта IQ:

легкая (дебилизм) – IQ от 70 до 50. У такого индивида имеются нарушения абстрактного мышления и его гибкости, кратковременной памяти. Но он нормально, хоть и медленно, говорит и понимает, что ему говорят. Часто такого человека невозможно отличить от других. Но он не в состоянии использовать полученные академические навыки, к примеру, управления финансами и т.д. В социальных взаимодействиях он отстает от своих однолеток, поэтому может попасть под чужое негативное влияние. Повседневные простые задачи он может выполнять сам, а вот более сложные требуют посторонней помощи;
умеренная (не сильно выраженная имбецильность) – IQ 49–35. Человек нуждается в постоянном непрерывном патронаже, в том числе и для установления межличностных отношений. Устная речь очень простая, и он не всегда правильно интерпретирует то, что слышит;
тяжелая (имбецильность выраженная) – IQ от 34 до 20. Человек плохо понимает речь, числа, понятие времени ему не доступно – для него все происходит здесь и сейчас. Говорит односложно, лексика ограничена. Нуждается в постоянном наблюдении и уходе в плане гигиены, одежды, питании;
глубокая (идиотия) – уровень IQ менее 20. Речь, ее понимание и языка жестов весьма ограничено, но простые слова и указания, а также свои желания и свои эмоции выражать с помощью невербальной коммуникации в состоянии. Присутствуют серьезные сенсорные и моторные проблемы. Полностью зависимы от других.

Следует отметить, что при длительном и настойчивом обучении людей с любой степенью малоумия можно достичь выполнения ими базовых навыков.

Диагностические критерии

Согласно DSM-5 (пятой редакции Диагностического и статистического руководства по психическим расстройствам) интеллектуальная инвалидность относится к расстройствам нейроразвития, характеризуется и определяется такими симптомами:

Дефицит интеллектуального функционирования. Трудности с абстрактным мышлением, рассуждениями, принятием решений, обучаемостью. Все это должно подтверждаться соответствующими тестами.
Дефицит адаптивного поведения. Несоответствие принятым культурным и социальным стандартам, невозможность жить самостоятельно, пониженная социальная ответственность, трудности с общением. То есть, индивид не может общаться и обслуживать себя, нуждается в опеке, где бы он ни находился.
Человеку затрудняется выполнять задания, требующие памяти, внимания, речи, письма, чтения, математических рассуждений, не в состоянии получить практические навыки.
Проблемы в социальной сфере. Не имеет навыков социализации – общения с людьми, не может подружиться и поддерживать отношения. Не понимает своих чувств и мыслей.
Проблемы в практической области. Слабая степень обучаемости навыкам, неконтролируемость собственного поведения, не способность ухода за собой, безответственность и т.п.

Другие признаки

Вместе с упомянутыми критериями определить наличие какой-либо стадии УО можно по следующим признакам.

В первичный период развития здоровый ребенок овладевает простыми навыками, которые по мере взросления хорошо осваиваются и переходят к более сложным. Адаптивные и интеллектуальные проблемы становятся заметны в процессе развития ребенка. Когда они проявятся, зависят от вида, причины и степени умственной отсталости.

Этапы развития (моторика, речь, социализация) детей с интеллектуальной инвалидностью такие же, как и у здоровых, но проходят заметно медленнее, то есть, определенного уровня они достигают намного позже. При легкой форме умственной отсталости отставание от сверстников становится заметным только при начале обучения в школе (трудности с обучаемостью), а при тяжелой – в первые годы жизни.

Как правило, если интеллектуальная инвалидность передана по наследству (генами), то это сказывается на внешнем виде человека.

У олигофренов чаще встречаются физические, неврологические и другие проблемы со здоровьем. Для таких индивидов также обычны нарушения сна, тревожные расстройства, шизофрения. Распространены диабет, ожирение, заболевания передающиеся половым путем, эпилепсия.

Люди с легкой и умеренной степенью интеллектуальной инвалидностью говорят намного хуже своих сверстников, как младшие по возрасту. Чем выше уровень расстройства, чем хуже речь.

Нарушения поведения, свойственные олигофренам, связано с дискомфортом, испытываемым ими при общении, невозможности довести до других свои мысли, с недопониманием их желаний и потребностей. Кроме этого, они страдают от социальной изоляции. Отсюда и вытекают проявления волнения, тревожности, нервозности и т.д.

Синдромы, скомбинированные с разными степенями УО

Синдром Дауна – самая частая генетическая причина интеллектуального расстройства. Вызывается хромосомной аномалией – если в норме их 46, то в этом случае существует непарная 47 хромосома. Людей с таким синдромом можно определить по аномально укороченному черепу, плоскому лицу, коротким рукам и ногам, низкому росту, маленькому рту. Они плохо перерабатывают полученную информацию и запоминают ее, у них отсутствует понятие времени и пространства, речь скудная. При этом такие индивиды хорошо адаптируются в социуме.

Синдром Мартина-Белл (ломкой Х-хромосомы). Вторая по распространенности генетическая причина умственной отсталости. Распознается по таким внешним особенностям: повышенной подвижности суставов, лицо удлиненное, подбородок увеличен, лоб высокий, уши большие, оттопыренные. Говорить начинают поздно, но плохо, или вообще не разговаривают. Очень стеснительны, гиперакативны, невнимательны, постоянно двигают руками и кусают их. У мужчин такой категории когнитивных нарушений больше, чем у женщин.

Синдром Ангельмана (счастливой куклы или Петрушки). Вызван изменением в 15 хромосоме. Очень светлые глаза с характерными пятнами на радужке и волосы, голова небольшая, подбородок выдвинут вперед, рот крупный, зубы редкие и длинные. Сильное отставание в психомоторном развитии, значительное нарушение речи, движения (плохо держит равновесие, ходит на негнущихся ногах). Часто улыбается и даже смеется без повода.

Синдром Прадера–Вилли. Характеризуется отсутствием отцовской копии хромосомы 15 и рядом других нарушений. Низкий рост, руки и ноги маленькие, страдает компульсивным перееданием, и, как следствие, ожирением. Проблемы с кратковременной памятью, речью, обработкой информации.

Синдром Лежёна (кошачьего крика или 5p синдром). Очень редкое и тяжелое заболевание, причиной которого является отсутствие короткого плеча 5 хромосомы. Голова маленькая, лицо круглое, нижняя челюсть недоразвита переносица широкая, потому глаза расположены далеко друг от друга. Ступни вывернуты, руки маленькие. Гортань недоразвита, имеются проблемы со зрением, в частности, косоглазие. Часто плачет, при этом издает звук, похожий на мяуканье котенка. Моторное развитие происходит с задержкой, способность к вниманию ограничено.

Кроме упомянутых синдромов, интеллектуальная инвалидность может сосуществовать с ДЦП, глухотой и слепотой, аутистическими расстройствами, эпилепсией и другими соматическими и психическими заболеваниями.

Дети с интеллектуальной инвалидностью

Общество должно быть толерантно людям с умственной отсталостью, необходимы специальный подход и педагоги, знающие специфику работы, способные дать интеллектуальным инвалидам образование и помочь реализоваться.

Дети с УО нуждаются в поддержке окружающих, особенно родителей, которые должны обеспечить таким чадам психологический комфорт, развитие, улучшить качество жизни.

У младенцев довольно тяжело выявить умственную отсталость, особенно ее легкую форму, так как они почти не отличаются от других. Но активность у них нарушена: они поздно начинают держать головку, лепетать, сидеть, ползать.

Но по мере взросления, когда ребенок начинает ходить в садик, становится заметно, что он испытывает трудности с соблюдением режима дня, общением со сверстниками, овладением новыми навыками. К примеру, трехлетний малыш не может сам собрать пирамидку, хотя много раз повторял это с воспитательницей. Одногруппникам это удалось после 1–2 занятий.

Дети-олигофрены не любознательны, они не могут долго усидеть на одном месте, но устают очень быстро. Речь их скудна, они путают буквы (особенно согласные). Так как фонематический слух и анализ у них развивается слабо, они неправильно произносят слова, а потом – неправильно и пишут. Отстает в развитии слуховое различение и артикуляционный речевой аппарат – отсюда невнятная речь.

Ребенок не может сконцентрироваться и что-то запомнить. Это отрицательно влияет на познавательную активность и мыслительную деятельность. Малыш не видит и не слышит, что ему говорят из-за нарушения внимания.

Учеба таким детям дается тяжело: они медленно усваивают материал, потому что не запоминают его и не могут воспроизвести полученную информацию. Усвоенный после многократных повторений навык или знания они не могут применить и быстро забывают.

Вербально (словесно) чувства ребенок выразить не в состоянии, потому что плохо владеет речью, но зато выражают эмоции мимикой, касаниями, жестами. Сопереживать он не способен. Воля у него слабая, потому он доверчив к любому человеку, легко внушаем, а это весьма опасно.

Без промедления обращайтесь к специалисту (неврологу), если ваш ребенок ведет себя необычно или вы не понимаете, что с ним происходит. Польза от этого двойная – в лучшем случае развеются все сомнения в адекватности вашего чада, а в худшем (что, впрочем, тоже неплохо) – ранняя диагностика позволит незамедлительно принять меры к решению проблемы. Это позволит лучше социализировать такого ребенка и адаптировать к жизни.

Врач осмотрит маленького пациента, расспросит родителей о симптомах, когда они появились, о практических и социальных навыках ребенка, адаптивном поведении и т.д. Обязательно проводится тест на интеллект, позволяющий выяснить, насколько малыш обучаем, может решать задачи и абстрактно мыслить. IQ ниже 70 может свидетельствовать о наличии интеллектуальной инвалидности и его уровне.

Советы родителям

Мамам и папам особенных детей можно дать такие рекомендации:

Конечно же, услышать такой диагноз для своего ребенка – это ужасный удар, вызывающий негативные мысли. Возникает чувство вины, обиды на судьбу, злость, отчаяние, тоска. Но все же придется принять этот факт, смирится с ним, а хорошей поддержкой может стать общение с другими родителями, имеющим подобной проблемой. Неплохо и посетить психолога.
Нужно четко разделить свои возможности с тем, что сделать невозможно и, не опуская рук, искать пути решения задач и средства.
Консультируйтесь со специалистами. Целесообразно также собрать как можно больше информации из серьезных источников об умственной отсталости, чем и как можно помочь ребенку, что конкретно следует предпринять, куда обращаться. Опыт семей с ребенком-олигофреном бесценен, общайтесь с ними.
Узнайте об услугах, которые оказываются на государственном и общественном уровне семьям с детьми с умственной отсталостью, и пользуйтесь ими.
Думайте не об ограничениях, а о возможностях своего ребенка, что он может и что ему нужно, чем его порадовать. В ваших силах помочь ему стать самостоятельным и социализироваться, насколько это возможно.
Ни в коем случае не изолируйте свое чадо от других людей, ни детей, ни взрослых.
Несмотря на то, что уровень развития вашего ребенка на определенных этапах ниже, чем у сверстников, общаться с ним нужно не как с малышом, а в соответствии с возрастом.
Необходимо регулярно проводить развивающие и обучающие занятия. Цель обучения – социальная адаптация, то есть ребенок должен овладеть речью, письмом, бытовой самостоятельности.

Не ждите чего-то особенного от всех ваших усилий, какого-то сверхрезультата, радуйтесь самому малому прогрессу. Но и останавливаться на достигнутом не следует. Даже если вы понимаете свое чадо по отдельным словам, для коммуникации с другими и социальной адаптации этого мало. Двигайтесь дальше, не опускайте руки и не потакайте лени ребенка.

Для уменьшения вероятности рождения умственно отсталого ребенка беременной женщине следует:

НЕ пить, курить и принимать наркотики;
принимать фолиевую кислоту;
регулярно посещать врача;
придерживаться диеты, содержащей овощи и фрукты, цельные зерна, продукты с низким содержанием насыщенных жиров.

После рождения ребенка:

провести скрининг малыша – это позволит выявить болезни, способные спровоцировать умственную отсталость;
регулярно ходить на прием к педиатру;
делать все положенные по графику прививки;
разрешать ему кататься на велосипеде только в шлеме, а в автомобиле до положенного возраста возить исключительно в автокресле;
исключить контакт чада с бытовой химией и красками на основе свинца.

Сопровождение специалистами

Ребенку с интеллектуальной инвалидностью необходимо комплексное сопровождение на протяжении всего детства следующих специалистов:

детского психолога и психиатра;
логопеда;
невролога;
дефектолога.

Если существуют и другие нарушения (слепота, глухота, ДЦП, расстройства аутистического спектра), то к вышеупомянутым профессионалам добавляются реабилитолог, окулист, массажист, преподаватель ЛФК.

Излечима ли олигофрения

Лечение и коррекция этого заболевания – дело непростое, для этого понадобится много сил, времени, терпения. К тому же, при разных уровнях умственной отсталости и возрасте пациента требуется своя методика. Однако если тактика выбрана правильно, положительный результат становится заметным уже через пару месяцев.

К сожалению, полное избавление от интеллектуальной инвалидности невозможно. Все дело в том, что повреждены определенные отделы головного мозга. Нервная система, к которой он принадлежит, формируется в период внутриутробного развития плода. После появления ребенка на свет ее клетки почти не делятся и не способны регенерироваться. То есть, поврежденные нейроны не восстановятся и умственная отсталость остается у человека до конца жизни, хотя и не прогрессируя.

Но, как уже упоминалось, дети с легкой степенью заболевания отлично поддаются коррекции, получают навыки самообслуживания, образование и могут вполне нормально работать, выполняя несложные задачи.

Поддержка людей с УО

Это заболевание развивается по-разному, но очень важно как можно раньше ее диагностировать. В этом случае специалисты начнут работать с таким пациентом вплотную в раннем возрасте, что значительно улучшает его состояние и качество его жизни.

Такая помощь обязательно персонализирована, то есть, она планируется с учетом индивидуальных особенностей больного, его потребностей и желаний. Люди с данным диагнозом не одинаковы, поэтому и помощь для каждого из таких индивидов в жизненной сфере и определенной деятельности должна иметь свой вид и интенсивность.

Читайте также: