А если там достоевский не лишай россию будущего фонд урожай
Добавил пользователь Алексей Ф. Обновлено: 18.09.2024
Ещё полтора века назад Достоевский описал своё видение будущего России - и сегодня, кажется, его пророчество полностью сбылось, по крайней мере в части внешней политики. Писатель говорил, что у нашей страны на Западе "появится много завистников, ненавистников и клеветников", но в итоге все они, попав в беду, будут умолять русских о помощи.
Известный русский писатель Ф. М. Достоевский не раз говорил о последствиях освобождения европейских славянских племён. Он считал, что после освобождения эти племена тут же отрекутся от России, будут называть её "властолюбивой страной", а Европу будут благодарить за спасение от русских - мол, если бы не это, Российская Империя поглотила бы все освобождённые страны и создала Всеславянское государство.
Период, когда бывшие братья России будут "упиваться свободой", окажется, по мнению Достоевского, достаточно долгим, а у России появится на Западе много завистников, ненавистников и клеветников. Россию будут выставлять настоящим варваром и противопоставлять ей свою "образованность".
"У этих стран появится свой парламент, конституция, целая куча министров. Этим они будут утешаться и восхищаться", - писал автор "Преступления и наказания".
Однако как только наступит беда, все славяне сразу обратят свои устремления в сторону России и будут просить о помощи. Только тогда они поймут, что настоящий их враг - именно Европа, которая препятствует единству славян и разобщает их.
Кстати, интересный факт: российский учитель придумал эффективный способ увлечь школьников чтением Достоевского. Он опубликовал своего рода "спойлер" романа "Преступление и наказание", в котором написал: "Вас гарантированно будет бить озноб и прошибать пот; вам подсунут самые простые на вид и самые страшные вопросы, которые никак не может решить человечество". Как пишет "Экспресс газета", метод оказался крайне действенным.
Подписывайтесь на канал "Царьград" в Яндекс.Дзен
и первыми узнавайте о главных новостях и важнейших событиях дня.
Дело в том, что Достоевский искренне переживал за будущее страны, ясно осознавал её недостатки, видел политические угрозы. Поэтому своими статьями старался предупредить общество. Многие из его предсказаний оказались пророческими.
Но, пожалуй, самое главное пророчество Достоевского относилось к государственному устройству Российской империи. Дело в том, что империя не была монолитной. Она представляла собой объединение из 17 царств, 18 великих княжеств, 11 княжеств и ряда других образований. Именно столько было перечислено в титулатуре Всероссийского императора. Все эти царства, княжества были объединены личной унией, т.е. общим монархом.
Часть из этих образований существовала не только на бумаге. Область Войска Донского, Царство Польское, Сибирский край, Кавказский край, Закаспийский край, Туркестанский край, несколько казахских областей пользовались автономией и имели собственные атрибуты государственности. Великое княжество Финляндское, Хивинское ханство и Бухарский эмират сохраняли практически полный государственный суверенитет.
Пока у всех этих образований был общий монарх, они худо-бедно сосуществовали вместе. Но стоило императору отречься, как вся конструкция рушилась. Все царства и княжества автоматически становились независимыми. И тогда на поверхность выходили многочисленные национально-территориальные противоречия, существовавшие между ними. Все эти противоречия рисковали перерасти в гражданскую войну.
Подчеркнём: Достоевский не был ни экономистом, ни политическим аналитиком. Он не создавал концепции. Он предупреждал в форме эмоциональных обращений, очень смахивавших на пророчества. Увы, эти пророчества не были услышаны.
Федор Михайлович Достоевский – один из самых известных и читаемых писателей-психологов в мире. Влияние его творчества на культурное развитие всего человечества невозможно переоценить. Отдельного внимания заслуживают предсказания Достоевского относительно будущего России. Как показала история, самые мрачные прогнозы Достоевского сбылись.
Роман-предказание
Сюжет романа "Бесы" была "подсказан" Достоевскому громким событием – убийством студента И. И. Иванова членами революционной нечаевской "пятерки". Важно отметить, что следствие по делу и работа писателя над романом шли одновременно. Достоевский действительно "предугадывал" многие характерные черты т. н. "нечаевщины".
Одним из первых на это обратил внимание В. С. Соловьев, назвавший "Бесы" романом-предсказанием. Спустя полвека Н. А. Бердяев замечал: "Революция совершилась по Достоевскому"; "Сейчас… даже враги Достоевского должны признать, что "Бесы" – книга пророческая".
Иллюстрация к роману "Бесы", М. А. Гавричков
Многие современники писателя считали роман злобным пасквилем на русское революционное движение. Ленин, мягко говоря, не любил Достоевского и так отзывался о его произведениях: "На эту дрянь у меня нет свободного времени"; "Перечитал книгу и швырнул в сторону (о "Бесах")".
Взгляды революционеры относительно грядущей организации общества (неизбежной и единственно возможной!) воплощены в теории Шигалева: "Выходя из безграничной свободы, я заключаю безграничным деспотизмом". "Шигалевщина" предполагает раскол общества на две неравные части. Абсолютная свобода и безграничные права достаются одной десятой части. Подавляющее большинство (девять десятых) – рабочий скот, беспрекословно подчиняющийся меньшинству. Одно из главных положений такой системы: "Все рабы и в рабстве равны". Это очень близкое к реальности описание сталинского режима, получившего название "казарменного коммунизма".
Методы завоевания власти большевиками полностью соответствуют планам Верховенского: организация беспорядков, поджоги, скандалы, богохульства, "свеженькая кровушка". В разговоре со Ставрогиным Петр Степанович сожалеет: "Ах, как жаль, что нет пролетариев! Но будут, будут, к этому идет…". Вот тогда "…мы пустим пьянство, сплетни, донос" и "провозгласим разрушение".
Характерный лозунг революционеров
В черновых набросках к роману Верховенский высказывается еще более откровенно: "…с обезумевшим после года бунта населением, разом ввести социальную республику, коммунизм и социализм… главное, чтоб существующее было потрясено, расшатано и лопнуло".
Глубоко верующий писатель придавал огромное значение религии, которая спасает людей от "бесовщины". Не случайно в "Бесах" Шатов убежден: "…если в России бунт начинать, то чтобы непременно начать с атеизма". "Воинствующий атеизм" большевиков – прямое следование этому совету.
В романе удивительно точно описана духовная атмосфера в Советском союзе в период "сталинских чисток". Верховенский рассказывает о теории Шигалева: "…у него шпионство… каждый член общества смотрит один за другим и обязан доносом".
Достоевский предугадывает и формирование колоссального бюрократического аппарата в СССР. Петр Степанович хвастается перед Ставрогиным: "Я нарочно выдумываю чины и должности: у меня секретари, тайные соглядатаи, казначеи… – очень нравится и отлично принялось".
"Все здание рухнет"
Предсказания относительно методов и тактики будущих революционеров (большевиков) содержатся и в других произведениях Достоевского.
Сумасшедшая теория Раскольникова ("Преступление и наказание") о разделении людей на "обыкновенных" и "необыкновенных" (имеющих право убивать ради общего блага) воплотилась в "диктатуре пролетариата". Главные герой говорит: "Власть дается только тому, кто посмеет наклониться и взять ее". Именно так поступили большевики в октябре 1917 г.
В романе "Идиот" князь Мышкин утверждает: "…наши не просто становятся атеистами, а непременно уверуют в атеизм, как бы в новую веру". Марксизм-ленинизм действительно должен был подменить собой религию, а портреты вождей почитались чуть ли не наравне с иконами.
Советский "крестный ход"
В "Братьях Карамазовых" старец Зосима пророчествует: "… у бедных неутоление потребностей и зависть пока заглушаются пьянством. Но вскоре вместо вина упьются и кровью…".
Самым потрясающим пророчеством Достоевского можно считать мысль, высказанную в "Дневнике писателя": если строителям нового мира дать возможность реализовать все свои планы, "то выйдет такой мрак, такой хаос, нечто до того грубое, слепое и бесчеловечное, что все здание рухнет под проклятиями человечества…".
Понравилась статья? Подпишитесь на канал, чтобы быть в курсе самых интересных материалов
В 19 веке Достоевский сказал то, что многие не хотят признавать в 21.
Ф.М.Достоевский: ОДНО СОВСЕМ ОСОБОЕ СЛОВЦО О СЛАВЯНАХ
«Хочу сказать одно совсем особое словцо о славянах, которое мне давно
хотелось сказать. Не будет у России, и никогда еще не было, таких
ненавистников, завистников, клеветников и даже явных врагов, как все эти
славянские племена, чуть только их Россия освободит, а Европа согласится
признать их освобожденными! И пусть не возражают мне, не оспаривают, не
кричат на меня, что я преувеличиваю и что я ненавистник славян!
Я, напротив, очень люблю славян, но я и защищаться не буду, потому что
знаю, что всё точно так именно сбудется, как я говорю, и не по низкому,
неблагодарному, будто бы, характеру славян, совсем нет, — у них характер
в этом смысле как у всех, — а именно потому, что такие вещи на свете
иначе и происходить не могут.
Распространяться не буду, но знаю, что нам отнюдь не надо требовать с
славян благодарности, к этому нам надо приготовиться вперед. Начнут же
они, по освобождении, свою новую жизнь, повторяю, именно с того, что
выпросят себе у Европы, у Англии и Германии, например, ручательство и
покровительство их свободе, и хоть в концерте европейских держав будет и
Россия, но они именно в защиту от России это и сделают.
Долго, о, долго еще они не в состоянии будут признать бескорыстия России
и великого, святого, неслыханного в мире поднятия ею знамени величайшей
идеи, из тех идей, которыми жив человек и без которых человечество, если
эти идеи перестанут жить в нем, — коченеет, калечится и умирает в язвах
и в бессилии. Нынешнюю, например, всенародную русскую войну, всего
русского народа, с царем во главе, подъятую против извергов за
освобождение несчастных народностей, — эту войну поняли ли, наконец,
славяне теперь, как вы думаете?
Но о теперешнем моменте я говорить не стану, к тому же мы еще нужны
славянам, мы их освобождаем, но потом, когда освободим и они кое-как
устроятся, — признают они эту войну за великий подвиг, предпринятый для
освобождения их, решите-ка это? Да ни за что на свете не признают!
Напротив, выставят как политическую, а потом и научную истину, что не
будь во все эти сто лет освободительницы-России, так они бы давным-давно
сами сумели освободиться от турок, своею доблестью или помощью Европы,
которая, опять-таки не будь на свете России, не только бы не имела
ничего против их освобождения, но и сама освободила бы их.
Это хитрое учение наверно существует у них уже и теперь, а впоследствии
оно неминуемо разовьется у них в научную и политическую аксиому. Мало
того, даже о турках станут говорить с большим уважением, чем об России.
Может быть, целое столетие, или еще более, они будут беспрерывно
трепетать за свою свободу и бояться властолюбия России; они будут
заискивать перед европейскими государствами, будут клеветать на Россию,
сплетничать на нее и интриговать против неё.
О, я не говорю про отдельные лица: будут такие, которые поймут, что
значила, значит и будет значить Россия для них всегда. Они поймут всё
величие и всю святость дела России и великой идеи, знамя которой
поставит она в человечестве. Но люди эти, особенно вначале, явятся в
таком жалком меньшинстве, что будут подвергаться насмешкам, ненависти и
даже политическому гонению. Особенно приятно будет для освобожденных
славян высказывать и трубить на весь свет, что они племена образованные,
способные к самой высшей европейской культуре, тогда как Россия — страна
варварская, мрачный северный колосс, даже не чистой славянской крови,
гонитель и ненавистник европейской цивилизации.
У них, конечно, явятся, с самого начала, конституционное управление,
парламенты, ответственные министры, ораторы, речи. Их будет это
чрезвычайно утешать и восхищать. Они будут в упоении, читая о себе в
парижских и в лондонских газетах телеграммы, извещающие весь мир, что
после долгой парламентской бури пало наконец министерство в Болгарии и
составилось новое из либерального большинства и что какой-нибудь ихний
Иван Чифтлик согласился наконец принять портфель президента совета
министров.
России надо серьезно приготовиться к тому, что все эти освобожденные
славяне с упоением ринутся в Европу, до потери личности своей заразятся
европейскими формами, политическими и социальными, и таким образом
должны будут пережить целый и длинный период европеизма прежде, чем
постигнуть хоть что-нибудь в своем славянском значении и в своем особом
славянском призвании в среде человечества.
Между собой эти землицы будут вечно ссориться, вечно друг другу
завидовать и друг против друга интриговать.
Разумеется, в минуту какой-нибудь серьезной беды они все непременно
обратятся к России за помощью. Как ни будут они ненавистничать,
сплетничать и клеветать на нас Европе, заигрывая с нею и уверяя ее в
любви, но чувствовать-то они всегда будут инстинктивно (конечно, в
минуту беды, а не раньше), что Европа естественный враг их единству,
была им и всегда останется, а что если они существуют на свете, то,
конечно, потому, что стоит огромный магнит — Россия, которая, неодолимо
притягивая их всех к себе, тем сдерживает их целость и единство.
Будут даже и такие минуты, когда они будут в состоянии почти уже
сознательно согласиться, что не будь России, великого восточного центра
и великой влекущей силы, то единство их мигом бы развалилось, рассеялось
в клочки и даже так, что самая национальность их исчезла бы в
европейском океане, как исчезают несколько отдельных капель воды в море.
России надолго достанется тоска и забота мирить их, вразумлять их и
даже, может быть, обнажать за них меч при случае.
Разумеется, сейчас же представляется вопрос: в чем же тут выгода России,
из-за чего Россия билась за них сто лет, жертвовала кровью своею,
силами, деньгами? Неужто из-за того, чтоб пожать столько маленькой,
смешной ненависти и неблагодарности?
Читайте также: