Отчуждаемая у илотов в спарте часть урожая называлась

Добавил пользователь Владимир З.
Обновлено: 19.09.2024

Если экономическое и правовое положение спартанских илотов было лучше положения рабов классического типа, то степень унижения была такой же, если не хуже. Когда Критий (fr. 37 Diels), а вслед за ним и Плутарх (Lyc. 28) говорят о том, что из всех зависимых групп илоты находились в самом худшем положении, то они только передают широко распространенное в греческом обществе мнение. Однако мнение это было основано не только на действительном положении дел. Оно усугублялось тем, что греки резко отрицательно относились к закабалению именно мессенцев - людей, бесспорно, греческого происхождения.

Сами илоты гораздо болезненнее, чем рабы-варвары, должны были воспринимать свой низкий социальный статус внутри спартанского полиса. Спартанцы целенаправленно внушали илотам представление о собственной ничтожности и ущербности, вырабатывая в них психологию рабов. Масштабный психологический прессинг, применяемый по отношению к илотам, способствовал формированию у них стереотипа поведения по "рабскому" типу. Во фрагменте Мирона, сохраненном у Афинея, показан весь комплекс мер, направленных на физическое и морально-психологическое подавление илотов: "Илоты, - говорил Мирон, - должны нести труды самые позорные и наиболее бесчестящие. Их заставляют носить шляпу из кожи собаки и одеваться в шкуры животных; каждый год им полагается определенное число ударов, даже если они не совершили никакого проступка, для того, чтобы они помнили, что они рабы; более того, если они переходят меру физической силы, которая прилична рабу, их наказывают смертью и на их хозяев накладывают штраф за то, что последние не сумели сдержать их развитие" (ap. Athen. XIV, 657 d). Даже согласившись с мнением некоторых иследователей[010_54], что Мирон несколько сгустил краски, все же придется признать, что в целом описание Мирона соответствует действительности. Это подтверждают и более ранние, чем Мирон, источники. Так, например, Феопомп свидетельствует, что "с народом (e[qno") илотов обращаются в высшей степени жестоко и обидно" (ap. Athen. VI, 272 a). Плутарх расширяет список позора и унижений: "И вообще спартанцы обращались с ними грубо и жестоко. Они заставляли илотов пить несмешанное вино, а потом приводили их на общие трапезы, чтобы показать молодежи, что такое опьянение. Им приказывали петь дрянные песни и танцевать смехотворные танцы, запрещая развлечения, подобающие свободному человеку" (Lyc. 28)[010_55].

Внушение презрения и отвращения к илотам как существам низшего порядка было одним из обязательных воспитательных моментов спартанской образовательной системы. Молодым спартиатам специально показывали пьяных и неопрятных илотов, чтобы воспитать к ним глубокое отвращение[010_56].

Правда, культивирование психологической пропасти между илотами и спартиатами вовсе не исключало "частных" контактов между ними. В Спарте, таким образом, прослеживается тот же стереотип в отношении к рабам, что и в остальной Греции. В античной литературной традиции, прежде всего в комедиях Аристофана, дается определенный литературный тип раба, наделенный целым рядом отрицательных качеств: обжорством, пьянством, склонностью к воровству, трусостью и т. д. Но когда речь идет о домашних рабах, особенно о кормилицах и педагогах, они, наоборот, становятся носителями целого ряда добродетелей: преданности, честности, порядочности. У Еврипида, например, подобного рода рабы нередко спасают своих хозяев от гибели (Electra 286-287, 487 sqq.; Hippol. 176 sqq., 433 sqq.).

Страх, который внушали илоты спартанцам, заставлял последних жить в атмосфере постоянной "военной" опасности[010_57]. Воспринимая илотов как внутренних врагов, спартанцы питали к ним глубочайшее недоверие. О степени этого недоверия свидетельствует отрывок из утраченного политического трактата Крития, активного участника тирании Тридцати и известного лаконофила. Этот фрагмент приводит в своей речи "О рабстве" писатель-софист IV в. н. э. Либаний: "Лакедемоняне дали себе против илотов полную свободу убивать их, и о них Критий говорит, что в Лакедемоне существует самое полное рабство одних и самая полная свобода других. Он [спартанец] всегда ходит, держа в руке копье, чтобы оказаться сильнее илота, если тот взбунтуется. Они [спартанцы] изобрели себе также и запоры, с помощью которых они полагают преодолеть козни илотов. И как могут те, которых и во время завтрака, и во сне. вооружает страх по отношению к рабам, как могут такие люди. наслаждаться настоящей свободой?" (fr. 37 Diels = Liban. Or. XXV, 63 / Пер. А. Я. Гуревича).

Спартанцы старались держать илотов подальше от оружия (Xen. Lac. pol. 12, 4). Как известно, в Спарте только члены гражданского коллектива имели право в мирное время носить оружие. Так, в 398 г. руководитель заговора Кинадон предполагал, что безоружная народная масса, куда входили и илоты, в момент выступления сможет вооружиться только орудиями своего труда (Xen. Hell. III, 3, 7).

Недоверие спартанцев по отношению к илотам во многом объясняется многочисленностью последних[010_58]. Не только спартанцы, но и все греки ясно сознавали опасность владения слишком большим количеством рабов. Фукидид напрямую связывает суровое отношение к рабам на Хиосе с огромным их количеством: "Ведь на Хиосе было гораздо больше рабов, чем где-либо в другом городе (кроме Лакедемона), и эти рабы, именно из-за их многочисленности, подвергались там за свои провинности слишком суровым карам" (VIII, 40, 2). Уже из одного этого свидетельства Фукидида видно, что спартанский полис опережал всю Грецию по количеству рабов. Какое-то представление об их численности может дать рассказ Плутарха о том, что этолийцы, вторгшись в Лаконию, увели с собой 50 тысяч илотов (Cleom. 18, 2). Это произошло во 2-й половине III в., когда Спарта уже потеряла Мессению, а вместе с ней и всех мессенских илотов.

Если в Афинах и других греческих полисах обычный процент несвободного населения по отношению к свободному составлял в среднем 3 : 1[010_59], то в Спарте доля илотов по отношению к свободным была совсем иной. На каждого спартиата приходилось не менее семи илотов, а если учесть фактор постоянного уменьшения гражданского населения, то этот разрыв неизбежно увеличивался. Такая численная диспропорция была очень важным фактором, управляющим отношениями между двумя основными группами спартанского населения. К сожалению, только один источник, и то относящийся к военным делам, дает нам представление о соотношении илотов и спартиатов. В 479 г. при Платеях каждого спартиата сопровождало семеро илотов (Her. IX, 10, 1; 28, 2; 29, 1). Как признают некоторые исследователи, эти цифры Геродота в общем отражают примерную пропорцию всего илотского населения к спартиатам, по крайней мере, для V в.[010_60]

Отношение к дворянству

§ 3. Зарождение классов и государства. Первые протогосударства и государства. Переход к производящему земледельческому хозяйству в лесной зоне

§ 3. Зарождение классов и государства. Первые протогосударства и государства. Переход к производящему земледельческому хозяйству в лесной зоне Греческие города-государства Северного Причерноморья. С VIII в. до н. э. в письменных источниках появляются сведения о племенах,

ОТНОШЕНИЕ ЖЕН К МУЖЬЯМ

ОТНОШЕНИЕ ЖЕН К МУЖЬЯМ Согласно адата у кумыков муж являлся главой семьи. Жена его почитала таким образом:Среди кумыкского народа князья и уздени вставали рано утром и отправлялись в свою кунацкую комнату. Там они делали распоряжение своим рабам и прислуге, сами же,

Отношение к России

Отношение к России Напомним, что британское правительство лишь 8 мая ответило на выдвинутое 16 апреля Советским правительством предложение о военном союзе. И этот ответ означал практический отказ от такого союза. С этого времени Сталин начал предпринимать попытки

Питер Коннолли Греция и Рим. Эволюция военного искусства на протяжении 12 веков ГРЕЦИЯ И МАКЕДОНИЯ. ГОРОДА-ГОСУДАРСТВА В 800-360 ГГ. ДО Н.Э. ВОЮЮЩИЕ ГОСУДАРСТВА

Питер Коннолли Греция и Рим. Эволюция военного искусства на протяжении 12 веков ГРЕЦИЯ И МАКЕДОНИЯ. ГОРОДА-ГОСУДАРСТВА В 800-360 ГГ. ДО Н.Э. ВОЮЮЩИЕ ГОСУДАРСТВА Введение Вскоре после 1200 г. до н.э. великая цивилизация эпохи бронзы, которая в течение нескольких столетий

ГРЕЦИЯ И МАКЕДОНИЯ. ГОРОДА-ГОСУДАРСТВА В 800-360 ГГ. ДО Н.Э. ВОЮЮЩИЕ ГОСУДАРСТВА

ГРЕЦИЯ И МАКЕДОНИЯ. ГОРОДА-ГОСУДАРСТВА В 800-360 ГГ. ДО Н.Э. ВОЮЮЩИЕ ГОСУДАРСТВА Введение Вскоре после 1200 г. до н.э. великая цивилизация эпохи бронзы, которая в течение нескольких столетий процветала в Греции, начала приходить в упадок и в конце концов погибла. На юг хлынули

1. Каковы были государства Ближнего и Среднего Востока (Древний Египет, государства Двуречья, Ассирия, Финикия)?

Глава 1. Понятие государства и элементы государства

Глава 1. Понятие государства и элементы государства В существующем словоупотреблении нет вполне точного понятия о том, что называется государством. Обычная речь колеблется между двумя понятиями о государстве, из которых одно обозначает некоторое целое, другое — часть

V. Древнейшие известия о Хунну. Образование государства. Хун–ну и Дун–ху. Соображения в пользу турчизма Хунну. Их отношение к Гуннам. Последовательный ход переселений Хунну на Запад. Мнения о происхождении Гуннов. Несостоятельность доводов в пользу славянского происхождения этого народа, доказанная

V. Древнейшие известия о Хунну. Образование государства. Хун–ну и Дун–ху. Соображения в пользу турчизма Хунну. Их отношение к Гуннам. Последовательный ход переселений Хунну на Запад. Мнения о происхождении Гуннов. Несостоятельность доводов в пользу славянского

Мое отношение к спорту

Мое отношение к спорту К спорту я не был равнодушен, хотя по-настоящему им не увлекался.В детстве мы, ребята, порой играли в старинную русскую игру – лапту, чем-то напоминающую американский бейсбол. Ударишь битой по мячу и стремглав бежишь к положенному рубежу,

Отношение к ребенку

Отношение к ликвидаторству

Отношение к ликвидаторству Вопрос о ликвидаторстве, поставленный сначала решениями партии и печатью за границей, вынесен теперь на суд всех сознательных рабочих России. Латышские с.-д. рабочие тоже должны добиться, чтобы не было уверток и отговорок по этому вопросу,

Особый статус илотов прекрасно чувствовали древние авторы. Недаром илотов они называли или рабами общины (Павс., III, 21,6), или государственными рабами (Страб., VIII, 5,4, p.365), подчеркивая тем самым их зависимость от спартанской общины в целом. От рабов классического типа илоты действительно отличались целым рядом привилегий : это право на семейную жизнь, на хотя и ограниченное, но владение частной собственностью (так по свидетельству Фукидида (IV, 26,6), в 425 г. до н.э. некоторые мессенские илоты имели собственные лодки). Их узаконенное прикрепление к земле, с одной стороны, ставило илотов в положение крепостных крестьян, но с другой, - гарантировало им и их потомкам сохранение определенного жизненного уклада. Между илотами и их хозяевами, спартиатами, стоял закон, который регулировал отношения этих двух социальных групп. Илоты, например, могли быть уверены, что их не продадут за границу, что с них не возьмут налог, больше установленной нормы, что распоряжаться их жизнью если кто и может, то только государство, а не частные граждане. Им также была дарована одна, по крайней мере, религиозная гарантия - право убежища в храме Посейдона в Тенаре.

В правовом отношении илоты, конечно, считались собственностью всего спартанского государства in corpore. Эта связь илотов с государством проявилась в целом ряде правовых актов, обеспечивающих государственный контроль над илотами, в таких, например, как криптии и ежегодное объявление эфорами войны илотам от имени всего полиса. Но феномен илотии заключается как раз в двойственной зависимости илотов как от государства, так и от их собственных индивидуальных владельцев. Конечно, права отдельных спартиатов по отношению к принадлежащим им илотам были ограничены, особенно в правовом отношении. Это ограничение прав частных владельцев, с одной стороны, вносило в образ жизни илотов известный элемент свободы, а с другой, - гарантировало им достаточно стабильное существование в рамках навязанной им социально-экономической системы. Так илоты вообще не являлись объектами купли-продажи: во всяком случае мы не знаем ни одного такого случая во всей спартанской истории. Каждый спартиат был ответствен перед государством за своих илотов ( Мирон у Афинея, VII,271 f ). Государство в данном случае выступало в качестве коллективного собственника илотов, а отдельные граждане - в качестве арендаторов. Именно поэтому права спартиатов-хозяев не простирались до освобождения илотов. Одно только государство могло их освобождать или продавать за пределы страны (Эфор у Страбона, VIII, 5,4, p..365).

Система полицейских и карательных мер по отношению к илотам носила также государственный характер. Во всяком случае, когда в наших источниках речь идет о смертной казни илотов, ее всегда осуществляла община. Своей экономической стабильностью илоты также отчасти были обязаны государству, которое регулировало эти отношения и лишало их хозяев возможности изменять строго фиксированные налоги.

Вмешательство государства в экономические отношения между илотами и их господами ставило своей целью сдерживать алчность господ и не давать им возможности полностью разорять илотов. Таким образом, хотя экономический прессинг и был значительным, однако государство гарантировало илотам строго фиксированный уровень налогов. Поэтому можно говорить об определенной экономической свободе илотов. Мы не знаем, насколько сами спартиаты были включены в хозяйственную деятельность. Скорее всего, их участие в подобного рода делах было минимальным, и илоты в повседневной жизни пользовались относительной свободой и самостоятельностью.

Такой надзор государства за экономическими взаимоотношениями илотов и их хозяев, может быть, является самым важным моментом, объясняющим и столь долгое существование илотии, и сравнительно низкий уровень "мятежности" илотов. Когда в 222 г. до н.э. царь Клеомен, испытывая серьезные денежные затруднения, предоставил илотам возможность выкупиться на волю, оказалось, что набралось около 6 тысяч илотов, способных заплатить за себя и свою семью довольно большую сумму в 5 аттических мин (Плут. Клеом., 23,1). Сама цифра - 6 тысяч илотов (а речь идет только о лаконских илотах) - свидетельствует о том, что экономическое положение их было весьма сносным. Ведь в общей сложности сумма их выкупа составила 500 талантов. Конечно, и в период классики, а не только позднего эллинизма, илотская элита вполне могла быть зажиточной и иметь достаточно средств для выкупа на свободу. Вопрос заключается в другом: пока спартанское государство было достаточно сильным, оно бесспорно сохраняло монополию на владение илотами. Вне зависимости от вопроса о реальной принадлежности илота, одно на всем протяжении спартанской истории оставалось бесспорным: только государство решало, где илоты должны жить и работать, когда и на каких условиях их освобождать, и конкретный спартиат не имел законной власти изменять эти решения. Поэтому думается, что пока государство было достаточно сильным и не нуждалось катастрофически в деньгах, механизм освобождения илотов вовсе не обязательно носил исключительно цензовый характер. Так, в период Пелопоннесской войны государство неоднократно отпускало на волю целые группы илотов, но не за деньги, а под условием их дальнейшей военной службы. Подобные массовые манумиссии, вызванные экстраординарными обстоятельствами, были явлением, характерным не только для Спарты. Афины, например, в конце Пелопоннесской войны, пребывая в состоянии крайней военной опасности, были вынуждены прибегнуть к исключительной мере - призвать взрослых рабов во флот, а после победы даровать им свободу (Аристоф. Лягушки, 33, 191, 693-694; Ксен. Гр. ист., I,6,24). Но если в Афинах государство выкупало отдельных рабов у их хозяев, чтобы потом призвать их на военную службу, то Спарта в этом не нуждалась, поскольку здесь само государство было de jure владельцем рабов.

Таким образом, между илотами и их хозяевами стояло государство, которое законодательным путем обеспечивало определенный баланс интересов как илотов, так и спартиатов. Греческие авторы, желая как-то объяснить те гарантии, которые брало на себя государство по отношению к илотам, ссылаются на древний "первоначальный договор", заключенный между победителями спартанцами и побежденными мессенцами (Эфор у Страбона, VIII, 5,4, p.365). Античная традиция связывает подобные "договоры рабства" не только со спартанскими илотами, но также с фессалийскими пенестами и гераклейскими мариандинами. Степень вмешательства государства в данном случае определялась корпоративными интересами всего гражданского коллектива.

В нашей традиции можно проследить деление всей массы илотов на две большие группы по "национальному" признаку - на мессенских и лаконских илотов. Эти две группы различны и по своему происхождению, и по времени образования, и по количественным характеристикам. Целый ряд фактов в спартанской истории можно удовлетворительно понять и истолковать, только предположив наличие известных различий в статусе лаконских и мессенских илотов.

Историко-географические реалии предполагают, что лаконские илоты должны были находиться в более привилегированном положении, чем мессенские. Различное отношение к этим двум группам илотов специально культивировалось спартанским обществом и было одним из основных принципов социальной политики Спарты. Подобное дифференцированное отношение к илотам было надежным средством для того, чтобы воспрепятствовать их объединению.

Согласно традиционной точке зрения, система илотии в Мессении сложилась на несколько веков позднее, чем в Лаконии, и была результатом двух Первой Мессенской войны илоты должны были отдавать своим господам половину урожая ( фр.5 Диль). Таким образом, система экономического давления на мессенцев изначально была достаточно суровой и жесткой. Возможно, и позднее мессенские илоты находились под большим экономическим прессингом, чем лаконские илоты. Но дело не только в экономическом факторе. Борьба со спартанскими эксплуататорами переплеталась у мессенцев с борьбой за восстановление национальной самостоятельности. Мессенские илоты, таким образом, в отличие от рабов классического типа, осознавали себя как единую национальную и социальную величину. И в таком своем качестве могли действовать на исторической арене.

Важно отметить еще один момент. В отличие от лаконских илотов, между спартанцами и мессенскими илотами вряд ли существовали какие-либо личные контакты. Мессенцы жили далеко от Спарты и были отделены от нее значительным горным барьером. Нужно думать, что спартанцы не привлекали мессенских илотов к военной службе и не использовали их в своих домах в качестве слуг. Для этого гораздо более подходили лаконские илоты. Поэтому говоря о личных контактах между илотами и их хозяевами, мы имеем в виду только лаконских илотов. Близость клеров, использование части илотов в качестве обслуги, конечно, приводили к возникновению каких-то личных контактов, тем более, что обладание илотами переходило по наследству от отца к сыну. В Спарте, таким образом, прослеживается тот же стереотип в отношении к рабам, что и в остальной Греции. В античной литературной традиции, в особенности в комедиях Аристофана, дается определенный литературный тип раба, наделенный целым рядом отрицательных качеств: обжорством, пьянством, склонностью к воровству, трусостью и т.д. Но когда речь идет о домашних рабах, особенно о кормилицах и педагогах, они, наоборот, становятся носителями целого ряда добродетелей: преданности, честности, порядочности. У Еврипида, например, подобного рода рабы нередко спасают своих хозяев от гибели (Электра, 286-287, 487 слл.; Ипполит, 176 слл., 433 слл.).

В литературной традиции встречается несколько трогательных историй о сотрудничестве илотов и спартиатов, выдержанных в духе патриархального братства (Гер., VII, 229; Плут. Лик., 28), но они скорее исключение из правила. Основной лейтмотив в их отношениях - это ненависть одних и страх других. Илоты, по словам Ксенофонта, были "готовы съесть спартанцев живьем" (Гр.ист., III, 3,6). Результатом таких отношений были илотские восстания, масштабы которых сопоставимы разве только с восстаниями рабов в Риме. Так в 464 г. до н.э. имело место самое крупное в истории Спарты восстание илотов. Оно вошло в историю под названием Третьей Мессенской войны (Фук., I, 103; Диод., XI, 64,4). Само название свидетельствует как о характере, так и о масштабах восстания, в котором приняли участие кроме илотов несколько периекских общин (Фук., I, 101,2). Только находчивость и оперативность царя Архидама, сумевшего предотвратить нападение илотов на Спарту, спасли спартанцев от грозящей им катастрофы (Плут. Ким., 16). В этом восстании принимали участие и лаконские, и мессенские илоты. И если спартанцам удалось довольно быстро подавить очаги сопротивления в Лаконии, то в Мессении война продолжалась еще десять лет.

По окончании восстания спартанцам пришлось заключить с мессенскими повстанцами договор, согласно которому им был предоставлен свободный выход из Мессении и возможность поселиться в Навпакте (Фук., I,103). Сам факт заключения договора с мессенскими илотами свидетельствует о том, что спартанцы воспринимали их достаточно серьезно. Для них мессенские илоты были одновременно и рабами и внешним врагом. Ведь те обладали известной политической и "национальной" солидарностью, которой не было и не могло быть у рабов классического типа. Помощь мессенским повстанцам со стороны афинян также свидетельствует о том, что греческий мир воспринимал их отнюдь не как обычных рабов. По словам М.Финли, мессенские илоты "вполне резонно внушали страх своим господам как потенциальные мятежники: ведь они были группой и, даже можно сказать, подчиненной общиной", с общей коллективной судьбой. То, что внешний мир воспринимал их именно так, видно, например, по тому, что, когда мессенские илоты были освобождены фиванцами в 370 г. до н.э., они немедленно были приняты греками как собственно греческая община. По-видимому, для греков основной отличительной чертой илотии было то, что илоты составляли пусть подчиненную, но общину, в которой отдельные члены никогда не теряли социальных и родственных связей.

По свидетельству Диодора и Плутарха, результатом восстания 464 г. до н.э. стало систематическое применение спартанцами репрессивных мер против илотов (Диод., XI, 63,7; Плут. Лик., 28, 12). Таким образом, часть наших источников связывает появление криптий не с Ликургом, а с Третьей Мессенской войной. Хотя, возможно, противоречивость наших источников в данном вопросе отчасти мнима. В результате илотского восстания 464 г. , скорее всего, давно уже существовавший институт криптий получил сильный дополнительный импульс к своему дальнейшему развитию и усилению.

Институт криптий, который шокировал даже почитателей Спарты (Плут. Лик., 28, 13), скорее всего, берет свое начало от примитивных обрядов инициаций, во время которых молодые воины должны были демонстрировать свое мужество, выносливость и ловкость, в том числе и с помощью убийства первого встречного. Этот пережиток в Спарте очень рано трансформировался в социально полезный институт. С какой легкостью спартанцы, прошедшие школу криптий, убивали людей по первому же подозрению, видно, например, из рассказа Ксенофонта о спартанском офицере периода Пелопоннесской войны Этеонике. Он, разыскивая заговорщиков из числа собственных наемников и приняв за такового первого же встреченного им хиосца, не задумываясь, приказал убить его (Гр. Ист., II, 1, 3).

Если в период архаики основным объектом нападения отрядов спартанской молодежи оставалась, очевидно, западная Мессения, где население никогда полностью покорено не было спартанцами, то теперь объект изменился. Институт криптий стал функционировать как исключительно антиилотское бандформирование, чья деятельность была освящена законом. Легитимность криптиям придавал своеобразный обряд - ежегодное объявление эфорами войны илотам (Плут. Лик., 28). Этот символический обряд являлся необходимым юридическим фасадом для самого существования криптий, этих тайных патрулей спартанских "чернорубашечников", состоящих на службе у государства. Для них убийство илотов было делом рутины.

Кроме криптий, которые носили регулярный характер и служили целям индивидуального террора, к результатам Третьей Мессенской войны можно отнести и обращение спартанцев к массовому террору. Мы знаем только один такой случай, который остался в истории, по-видимому, потому, что поразил современников своей масштабностью. Но, возможно, групповые акции насилия над илотами имели место и до и после той истории, о которой нам рассказывает Фукидид.

Так в начале Пелопоннесской войны, когда спартанцы занялись набором и обучением первых отрядов илотов, они провели демонстративную акцию устрашения, которая по-своему является уникальной во всей греческой истории. Как рассказывает Фукидид, они единовременно уничтожили две тысячи илотов (IV, 80,3-4). Сам Фукидид считает, что эта акция была вполне в русле обычной политики Спарты по отношению к илотам. У Мирона мы находим подтверждение тому, что в истории, рассказанной Фукидидом, нет ничего экстраординарного, кроме масштабности репрессалии. Согласно Мирону, для спартанского правительства было обычной практикой казнить илотов, отличающихся выдающимися физическими данными (Мирон у Афинея, XIV, 657 d).

Вероятно, именно спартанский опыт заставил греческих философов в своих проектах идеального государства отказаться от идеи формирования класса рабов из гомогенного в этническом и культурном отношении населения. Так Платон пишет: "Сколько случаев бедствий в государствах, которые обладают большим числом рабов, говорящих на одном языке" (Плат.Зак., 777 c-d ; ср.: Арист.Пол., 1330a).

Если проанализировать те немногие высказывания греческих авторов V - IV веков до н.э. (Фукидид, Критий, Ксенофонт, Платон, Аристотель), которые касаются илотии, мы убедимся, что все они единодушно делают акцент на существовании постоянного и сильного напряжения между спартиатами и илотами. Отсюда ими делается логический вывод об опасности для любого гражданского коллектива подобного типа рабства.

Илот – это коренной житель Мессении и Лаконии. Каждый из них был покорен дорийцами и являлся рабом Спартанского государства.

Кто такие илоты

Греческие племена дорийцев, которые пришли с Балканского полуострова, сделали рабами проживавшее в этой области население греков, а земли, которые давали хороший урожай, забрали себе. Как ни странно, но завоевателей было меньше, чем коренного населения, которое было покорено. Они обосновались все вместе на реке Эврот, где и образовался город Спарта. Завоеватель начал именовать себя спартанцем, а илот – это местный житель, которого он захватил.

В Афинах после реформ Солона все рабы были чужеземцами, то есть не греческого происхождения. А илот – это тот же грек. И говорил он на одном языке со спартанцем. Поэтому такое положение вещей вызывало недовольство демоса по всей Греции, так как тогда считалось, что в качестве рабов могут быть только чужеземцы, но ни в коем случае не греки.

Место илотов в Спарте

Земля, захваченная спартанцами, была разделена между их семьями. Каждая из них получила примерно одинаковые участки, которые именовались клеры (или клары по-дорийски). Однако семья не имела права их подарить или продать. Владение клером – это неотъемлемый признак гражданских прав у группы правящих спартанцев.

Илоты в спартанском государстве были, как говорилось ранее, рабами и поэтому они работали и жили на земле, принадлежащей спартанцам, которые в свою очередь занимались только военным делом.

Илоты проживали в маленьких поселках, расположенных по всей стране. Занимались выращиванием хлеба и овощей, оливок, винограда, а также выращивали скот, привозили в Спарту все нужные продукты для спартанцев.

Илоты выплачивали владельцу участка, на котором они проживали натуральный оброк, который представлял собой определенное количество сельскохозяйственных продуктов. Этот самый оброк составлял по примерным подсчетам около половины всего собираемого урожая. Был принят закон, в котором говорилось, что владелец земельного участка не имел права брать свыше установленной нормы.

Спартанцы же обращались со своими рабами-илотами довольно жестоко и грубо, глумились над ними. Положение их было достаточно тяжелым. Поэтому илоты пытались поднимать восстания. Чтобы избежать этого, правительство Древней Спарты часто проводило краптии – это массовые убийства. Уничтожали тех илотов, которые были наиболее опасными или неблагонадежными. Это массовое истребление безоружного населения рассматривали тогда как тренировки перед войной для молодых спартанцев.

Заключение

Таким образом, илоты являлись низшим сословием в Древней Спарте. Они были сильно ограничены в своих правах, если сравнивать их со спартанцами. Они не могли владеть оружием и служить в армии. Главной задачей государства являлось держать в повиновении и страхе всех илотов. Однако в случае военных действий илоты были обязаны воевать на стороне Спарты.

В южной части Пелопоннеса, в области Лакония , находился полис Спарта . Когда-то воинственные предки спартанцев пришли сюда с севера, покорив Лаконию и соседнюю с ней Мессению .

Местных жителей спартанцы обратили в рабство, их стали называть илóтами . Илоты были абсолютно бесправны. Им запрещалось покидать свои деревни, иметь оружие, петь военные песни. Они должны были работать на полях — выращивать хлеб, овощи, виноград, скот. Большую часть урожая илоты отдавали Спарте. Сами спартанцы не работали.

Читайте также: