Чернеет дорога приморского сада анализ
Добавил пользователь Алексей Ф. Обновлено: 19.09.2024
Не чудо ли, что знали мы его,
Был скуп на похвалы, но чужд хулы и гнева,
И Пресвятая охраняла Дева
Прекрасного Поэта своего.
16 августа 1921
А. А. Блок. 1900-е годы. Рисунок неизвестного художника.
А через четверть века все в том же Драматическом театре – вечер памяти Блока (1946 г.), и я читаю только что написанные мною стихи:
Он прав – опять фонарь, аптека…
Он прав – опять фонарь, аптека,
Нева, безмолвие, гранит…
Как памятник началу века,
Там этот человек стоит -
Когда он Пушкинскому Дому,
Прощаясь, помахал рукой
И принял смертную истому
Как незаслуженный покой.
Из "Воспоминаний об Александре Блоке"
Стихотворение "Он прав – опять фонарь, аптека…" – первая часть посвященного Блоку триптиха. "Пора забыть верблюжий этот гам…" – вторая; "И в памяти черной пошарив, найдешь…" – третья.
Пора забыть верблюжий этот гам…
Пора забыть верблюжий этот гам
И белый дом на улице Жуковской.
Пора, пора к березам и грибам,
К широкой осени московской.
Там все теперь сияет. Все в росе,
И небо забирается высоко,
И помнит Рогачевское шоссе
Разбойный посвист молодого Блока.
И в памяти черной пошарив, найдешь…
И в памяти черной пошарив, найдешь
До самого локтя перчатки,
И ночь Петербурга. И в сумраке лож
Тот запах и душный и сладкий.
И ветер с залива. А там, между строк,
Минуя и ахи и охи,
Тебе улыбнется презрительно Блок -
Трагический тенор эпохи.
Заключительной главой ахматовской "Блокианы" стал портрет человека-эпохи в окончательной редакции "Поэмы без героя":
На стене его твердый профиль…
На стене его твердый профиль.
Гавриил или Мефистофель
Твой, красавица, паладин?
Демон сам с улыбкой Тамары,
Но такие таятся чары
В этом страшном дымном лице:
Плоть, почти что ставшая духом,
И античный локон над ухом -
Все – таинственно в пришлеце.
"Поэма без героя". 1962
ДУМАЛИ: НИЩИЕ МЫ…
Анна Ахматова. 1915 г.
В сущности никто не знает, в какую эпоху он живет. Так и мы не знали в начале десятых годов, что жили накануне первой европейской войны и Октябрьской революции.
Из "Записных книжек"
Гость
Все как раньше: в окна столовой
Бьется мелкий метельный снег,
И сама я не стала новой,
А ко мне приходил человек.
Я спросила: "Чего же ты хочешь?"
Он сказал: "Быть с тобой в аду".
Я смеялась: "Ах, напророчишь
Нам обоим, пожалуй, беду".
Но, поднявши руку сухую,
Он слегка потрогал цветы:
"Расскажи, как тебя целуют,
Расскажи, как целуешь ты".
И глаза, глядевшие тускло,
Не сводил с моего кольца.
Ни один не двинулся мускул
Просветленно-злого лица.
О, я знаю, его отрада -
Напряженно и страстно знать,
Что ему ничего не надо,
Что мне не в чем ему отказать.
Анна Ахматова. Худ. Д. Бушен. 1914 г.
Пустые белы святки.
Мети, метель, мети.
Пусть дороги гладки, -
Мне не к кому идти!
7 – 19 января 1914
Углем наметил на левом боку…
Углем наметил на левом боку
Место, куда стрелять,
Чтоб выпустить птицу – мою тоску
В пустынную ночь опять.
Милый! Не дрогнет твоя рука,
И мне недолго терпеть.
Вылетит птица – моя тоска,
Сядет на ветку и станет петь.
Чтоб тот, кто спокоен в своем дому,
Раскрывши окно, сказал:
"Голос знакомый, а слов не пойму", -
И опустил глаза.
После ветра и мороза было…
После ветра и мороза было
Любо мне погреться у огня.
Там за сердцем я не уследила,
И его украли у меня.
Новогодний праздник длится пышно,
Влажны стебли новогодних роз,
А в груди моей уже не слышно
Трепетания стрекоз.
Ах! не трудно угадать мне вора,
Я его узнала по глазам.
Только страшно так, что скоро, скоро
Он вернет свою добычу сам.
Смеркается, и в небе темно-синем…
Смеркается, и в небе темно-синем,
Где так недавно храм Ерусалимский
Таинственным сиял великолепьем,
Лишь две звезды над путаницей веток,
И снег летит откуда-то не сверху,
А словно подымается с земли,
Ленивый, ласковый и осторожный.
Мне странною в тот день была прогулка.
Когда я вышла, ослепил меня
Прозрачный отблеск на вещах и лицах,
Как будто всюду лепестки лежали
Тех желто-розовых некрупных роз,
Название которых я забыла.
Безветренный, сухой, морозный воздух
Так каждый звук лелеял и хранил,
Что мнилось мне: молчанья не бывает.
И на мосту, сквозь ржавые перила
Просовывая руки в рукавичках,
Кормили дети пестрых жадных уток,
Что кувыркались в проруби чернильной.
И я подумала: не может быть,
Чтоб я когда-нибудь забыла это.
И если трудный путь мне предстоит,
Вот легкий груз, который мне под силу
С собою взять, чтоб в старости, в болезни,
Быть может, в нищете – припоминать
Закат неистовый, и полноту
Душевных сил, и прелесть милой жизни.
1914 – 1916 – Июнь 1940
В последний раз мы встретились тогда…
В последний раз мы встретились тогда
На набережной, где всегда встречались.
Была в Неве высокая вода,
И наводненья в городе боялись.
Он говорил о лете и о том,
Что быть поэтом женщине – нелепость.
Как я запомнила высокий царский дом
И Петропавловскую крепость! -
Затем что воздух был совсем не наш
А как подарок Божий, – так чудесен.
И в этот час была мне отдана
Последняя из всех безумных песен.
Как ты можешь смотреть на Неву…
Как ты можешь смотреть на Неву,
Как ты смеешь всходить на мосты?
Я недаром печальной слыву
С той поры, как привиделся ты.
Черных ангелов крылья остры,
Скоро будет последний суд.
И малиновые костры,
Словно розы, в снегу цветут.
Начало 1914 года
Разлука
Вечерний и наклонный
Передо мною путь.
Вчера еще, влюбленный,
Молил: "Не позабудь".
А нынче только ветры
Да крики пастухов,
Взволнованные кедры
У чистых родников.
Чернеет дорога приморского сада…
Чернеет дорога приморского сада,
Желты и свежи фонари.
Я очень спокойная. Только не надо
Со мною о нем говорить.
Ты милый и верный, мы будем друзьями…
Гулять, целоваться, стареть…
И легкие месяцы будут над нами,
Как снежные звезды, лететь.
Я любимого нигде не встретила…
Я любимого нигде не встретила:
Столько стран прошла напрасно.
И, вернувшись, я Отцу ответила:
"Да, Отец! – твоя земля прекрасна.
Нежило мне тело море синее,
Звонко, звонко пели птицы томные.
А в родной стране от ласки инея
Поседели сразу косы темные.
Там в глухих скитах монахи молятся
Длинными молитвами, искусными…
Знаю я: когда земля расколется,
Поглядишь ты вниз очами грустными.
Я завет твой, Господи, исполнила
И на зов твой радостно ответила,
На твоей земле я все запомнила
И любимого нигде не встретила".
Где, высокая, твой цыганенок…
"Где, высокая, твой цыганенок,
Тот, что плакал под черным платком,
Где твой маленький первый ребенок,
Что ты знаешь, что помнишь о нем?"
"Доля матери – светлая пытка,
Я достойна ее не была.
В белый рай растворилась калитка,
Магдалина сыночка взяла.
Каждый день мой – веселый, хороший,
Заблудилась я в длинной весне,
Только руки тоскуют по ноше,
Только плач его слышу во сне.
Станет сердце тревожным и томным,
И не помню тогда ничего,
Все брожу я по комнатам темным,
Все ищу колыбельку его".
ТЕМНЕЕТ ДОРОГА
Музыка Александра Вертинского
Слова Анны Ахматовой
Темнеет дорога приморского сада,
Желты до утра фонари.
Я очень спокойный, но только не надо
Со мной о любви говорить!
Я нежный и верный – мы будем друзьями –
Гулять, целоваться, стареть…
И легкие месяцы будут над нами,
Как снежные звезды, лететь…
Темнеет дорога уснувшего сада,
Еще далеко до зари…
Я очень спокойный, но только не надо
Со мной о любви говорить!
Очи черные: Старинный русский романс. – М.: Изд-во Эксмо, 2004.
Песни и романсы А. Вертинского. Песенник. Сост. и обработка В. Моделя. Л., "Советский композитор", Ленинградское отделение, 1991.
Один из трех романсов Вертинского на стихи Ахматовой. Другие два - "Сероглазый король" и "Ее простое желание".
АВТОРСКОЕ СТИХОТВОРЕНИЕ
Чернеет дорога приморского сада.
Чернеет дорога приморского сада,
Желты и свежи фонари.
Я очень спокойна. Только не надо
Со мною о нем говорить.
Ты милый и верный, мы будем друзьями…
Гулять, целоваться, стареть.
И легкие месяцы будут над нами,
Как снежные звезды, лететь.
Антология русского романса. Серебряный век. / Сост., предисл. и коммент. В. Калугина. - М.: Изд-во Эксмо, 2005.
2. Выявление лирического сюжета. Лирический сюжет не похож на эпический. В лирике изображается момент внутренней жизни человека, его переживания. Поэтому нет развернутого описания событий, имеющих начало и конец, сложного взаимодействия характеров, сюжетной мотивировки. Это изображение динамики переживаний. Под переживанием мы понимаем любое чувство, эмоцию, настроение, мысль, вызванную любыми обстоятельствами жизни. В лирике переживание самоценно, завершено внутренне, воспринимается как самостоятельный факт.
3. Определение темы. Это предмет поэтического высказывания, вопроса, которого касается автор, жизненного явления, которое вызвало заключенное в стихотворении переживание.
4. Определение идеи. Выявление обобщающего значения лирического произведения, это то, ради чего написано это произведение. Идея вытекает из анализа лирического содержания. Тема и идея могут быть обозначены на текстовом уровне, а могут содержаться в подтексте.
5. Смысл названия (если есть). Может указывать на тему и идею, иногда на сюжет и жанр.
6. Анализ композиции. Лирика не создает сложных композиционных форм. Но возможно выделить композиционные части: смысловые фрагменты, описательные фрагменты, кульминацию, строфы, выражающие чувства и эмоции, прямые высказывания. Стихотворение может иметь кольцевую композицию, основываться на контрасте (антитезе) – резком противопоставлении явлений.
7. Система образов. Лирические образы необычайно емки, тесно связаны между собой, поэтому говорят об образном строе стихотворения. Особенно нужно обратить внимание на образы - переживания; на аллегорические или символические образы; на образы предметного мира.
8. Характеристика лирического героя. Анализ лирического героя очень важная и наиболее сложная часть анализа. Это одна из форм выражения авторского сознания. Его не следует отождествлять с автором биографическим.
9. Анализ картин и ситуаций, вызвавших лирическое переживание. Они служат отправной точкой лирического высказывания.
10. Выявление организации поэтической речи. Размер. Классификация рифм. Способ рифмовки.
11. Анализ языка. Поэтическая речь всегда несет больше информации, чем те же слова в прозе. Большая смысловая емкость стихов достигается за счет того, что специальные изобразительные средства языка плотно заполняют стихотворный текст. Анализ языка предполагает рассмотрение по четырем уровням: фонетический уровень (аллитерация, ассонанс, зияние); поэтическая лексика (поэтизмы, прозаизмы, неологизмы, историзмы, старославянизмы, варваризмы, диалектизмы, арго и пр.); тропы (эпитет, сравнение, метафора, олицетворение, метонимия, синекдоха, гипербола, литота и др.); поэтический синтаксис (анафора, эпифора, инверсия, парцелляция, параллелизм, поэтический перенос, эллепсис, умолчание, апосиопеза, многосоюзие, бессоюзие, риторические фигуры – вопрос, обращение, восклицание и др.)
Задания для самопроверки.
1.В отдельную тетрадь выписать все определения языкового уровня с примерами из лирических текстов.
2. Сделать анализ языка (по четырем уровням) стихотворения А.Ахматовой:
Чернеет дорога приморского сада,
Желты и свежи фонари.
Я очень спокойная. Только не надо
Со мною о нем говорить.
Ты милый и верный, мы будем друзьями…
Гулять, целоваться, стареть…
И легкие месяцы будут над нами
Как снежные звезды лететь.
За вздохом утренним мороза,
Румянец уст приотворя,
Как странно улыбнулась роза
В день быстролетней сентября!
Перед порхающей синицей
В давно безлиственных кустах
Как дерзко выступать царицей
С приветом вешним на устах.
Расцвесть в надежде неуклонной —
С холодной разлучась грядой,
Прильнуть последней, опьяненной
К груди хозяйки молодой!
ПРИМЕРЫ АНАЛИЗА СИХОТВОРНОГО ТЕКСТА
Текст № 1
Вечер
О счастье мы всегда лишь вспоминаем.
А счастье всюду. Может быть, оно
Вот этот сад осенний за сараем
И чистый воздух, льющийся в окно.
В бездонном небе легким белым краем
Встает, сияет облако. Давно
Слежу за ним…Мы мало видим, знаем,
А счастье только знающим дано.
Окно открыто. Пискнула и села
На подоконник птичка. И от книг
Усталый взгляд я отвожу на миг.
День вечереет, небо опустело.
Гул молотилки слышен на гумне…
Я вижу, слышу, счастлив. Все во мне.
Первые строки трехстиший рифмуются между собой, рифма женская (села – опустело), вторая и третья каждого терцета рифмуется между собой (книг – миг, гумне – во мне), здесь рифма мужская по клаузуле. Все рифмы точные. Тексту свойственна метрическая упорядоченность. Размер – пятистопный ямб с пиррихием и спондеем.
Текст № 2
Белой ночью кажется: дыханье
Затаила сонная Нева,
И стоят вдоль набережной зданья –
Мыслю, следовательно, существую.
Норовят постигнуть мысль чужую
И понять любителя ходьбы.
Человек же думать не умеет:
Полугрезит, бедный, полуспит, -
Он и впрямь, как камень, цепенеет,
Известняк он, мрамор и гранит.
Монумент Тоски и обелиск
Горя, слепок Мрачности – с натуры,
Барельеф Беды и смертный Риск.
Он идет, его как будто нету,
На Неву глядящее, как в Лету,
Эту мысль додумать за него.
В основе лирического стихотворения А. Кушнера лежит реальная жизненная ситуация – прогулка по набережной Невы в белую ночь. Это поэтическое запечатление короткого фрагмента, проживаемого, пропускаемого через чувственное восприятие и осмысление лирическим героем.
В третьей строфе усиливается впечатление о человеке как архитектурном сооружении. Это происходит благодаря сравнению как камень – точному, образному и емкому. Затем он конкретизируется – известняк, мрамор, гранит. Названо пока только вещество, которым становится человек, разучившийся думать. Не случайно он назван бедным, такова оценка лирическим героем своего состояния полугрезы – полусна.
Четвертая строфа указывает на следующее состояние человека, он имеет зримые и осязаемые формы – монумент, обелиск, слепок, барельеф. В них воплощены человеческие переживания и состояния – Тоска, Горе, Мрачность, Беда, Риск. Каждое слово написано с прописной буквы. Это позволяет воспринимать их как собственные имена, а значит – сами явления как неких одушевленных существ, имеющих символический смысл.
Стихотворный размер – пятистопный хорей. Способ рифмовки – перекрестный. Рифма точная, в нечетных строках – женская, в четных – мужская.
Ахматова Анна – настоящие имя и фамилия Анна Андреевна Горенко, псевдоним взят по фамилии прабабки с материнской стороны.
1889.11(23).6. – родилась в Одессе в семье флотского военного инженера Андрея Антоновича Горнеко. Мать – Инна Эразмовна (в девичестве Стогова).
1890–1905 – детство и отрочество провела в Царском Селе под Петербургом, где познакомилась с Н. С. Гумилевым. Училась в Царскосельской женской гимназии. В 1903 г. начинает писать стихи.
1906–1909 – учеба в в Киеве вначале в выпускном классе женской гимназии, затем на юридическом отделении Высших женских курсов.
С 1910 – выходит замуж за Н. С. Гумилева, совершает с ним поездку в Париж. По возвращении преимущественно живет в Петербурге. Примыкает к группе акмеистов, не в последнюю очередь потому, что ее муж, Н. С. Гумилев был одним из основателей этого течения. Увлекается поэзией XIX века, своим учителем в поэтическом творчестве считает И. Анненского. Тесное общение с такими писателями и поэтами, как С. Городецкий, О. Мандельштам, В. Нарбут, М. Зенкевич, Г. Иванов, М. Лозинский. Мандельштам и Лозинский оставались ее друзьями на протяжении всей жизни.
В 30-е гг. опубликованы историко-литературные статьи о Пушкине.
60-е гг. – всеобщее признание, поездка в 1964 г. в Италию, присуждение литературной премии «Этна-
Ахматовой принадлежат переводы из восточных, западно-европейских, еврейских, латышских поэтов.
1966 – умерла в Москве, похоронена в Комарове близ Санкт-Петербурга.
Слова и чувства
В первых строках поэтесса, выступая в роли лирической героини, говорит, что поэту никак нельзя терять свежесть своего слова и простоту чувств. Для убеждения Ахматова сравнивает пиитов с живописцами, актёрами и женщиной. Что есть художник без зрения? Кто такой актёр без голоса, а женщина без красоты? Таков и поэт, который не может простыми словам показать читателю свой мир и погрузить его в грёзы четверостиший.
Терять не то ль, что живописцу — зренье Или актеру — голос и движенье
Важнейшее оружие и щит поэта – это слово, но им надо владеть не только в рамках грамматики. С помощь слов поэт может вызвать слезу радости или огорчения, способен показать читателю свой мир, покорить сердце фантазией. Однако, передача мысли должна идти простыми словами, не надо строить громоздкие конструкции, в который читатель запутается и потеряет интерес к поэзии.
Песня последней встречи
Смуглый отрок бродил по аллеям, У озерных грустил берегов, И столетие мы лелеем Еле слышный шелест шагов. Иглы сосен густо и колко Устилают низкие пни… Здесь лежала его треуголка И растрепанный том Парни. 1911
Анна Ахматова — Лирика
Как дым от жертвы, что не мог Взлететь к престолу Сил и Славы, А только стелется у ног, Молитвенно целуя травы, —
Так я, Господь, простерта ниц: Коснется ли огонь небесный Моих сомкнувшихся ресниц И немоты моей чудесной?
Есть в близости людей заветная черта, Ее не перейти влюбленности и страсти, — Пусть в жуткой тишине сливаются уста, И сердце рвется от любви на части.
И дружба здесь бессильна, и года Высокого и огненного счастья, Когда душа свободна и чужда Медлительной истоме сладострастья.
Стремящиеся к ней безумны, а ее Достигшие поражены тоскою… Теперь ты понял, отчего мое Не бьется сердце под твоей рукою.
Всё отнято: и сила, и любовь. В немилый город брошенное тело Не радо солнцу. Чувствую, что кровь Во мне уже совсем похолодела.
Веселой Музы нрав не узнаю: Она глядит и слова не проронит, А голову в веночке темном клонит, Изнеможенная, на грудь мою.
И только совесть с каждым днем страшней Беснуется: великой хочет дани. Закрыв лицо, я отвечала ей… Но больше нет ни слез, ни оправданий.
Анна Ахматова. 1911 г. В Слепневе.
О. Э. Мандельштам
Нам свежесть слов и чувства простоту Терять не то ль, что живописцу – зренье Или актеру – голос и движенье, А женщине прекрасной – красоту?
Но не пытайся для себя хранить Тебе дарованное небесами: Осуждены – и это знаем сами — Мы расточать, а не копить.
Иди один и исцеляй слепых, Чтобы узнать в тяжелый час сомненья Учеников злорадное глумленье И безразличие толпы.
Гр. В.А. Комаровскому
Какие странные слова Принес мне тихий день апреля. Ты знал, во мне еще жива Страстная, страшная неделя.
Я не слыхала звонов тех, Что плавали в лазури чистой. Семь дней звучал то медный смех, То плач струился серебристый.
А я, закрыв лицо мое, Как перед вечною разлукой, Лежала и ждала ее, Еще не названною мукой.
Был блаженной моей колыбелью Темный город у грозной реки И торжественной брачной постелью, Над которой держали венки Молодые твои серафимы, Город, горькой любовью любимый.
Солеёю молений моих Был ты, строгий, спокойный, туманный. Там впервые предстал мне жених, Указавши мой путь осиянный, И печальная Муза моя, Как слепую, водила меня.
Самые темные дни в году Светлыми стать должны. Я для сравнения слов не найду — Так твои губы нежны.
Только глаза подымать не смей, Жизнь мою храня. Первых фиалок они светлей, А смертельные для меня.
Вот поняла, что не надо слов, Оснеженные ветки легки… Сети уже разостлал птицелов На берегу реки.
Как ты можешь смотреть на Неву, Как ты можешь всходить на мосты. Я недаром печальной слыву С той поры, как привиделся ты. Черных ангелов крылья остры, Скоро будет последний суд. И малиновые костры, Словно розы, в снегу растут.
Под крышей промерзшей пустого жилья Я мертвенных дней не считаю, Читаю посланья Апостолов я, Слова Псалмопевца читаю. Но звезды синеют, но иней пушист, И каждая встреча чудесней, — А в Библии красный кленовый лист Заложен на Песни Песней.
Целый год ты со мной неразлучен, А как прежде и весел и юн! Неужели же ты не измучен Смутной песней затравленных струн, —
Тех, что прежде, тугие, звенели, А теперь только стонут слегка, И моя их терзает без цели Восковая, сухая рука…
Верно, мало для счастия надо Тем, кто нежен и любит светло, Что ни ревность, ни гнев, ни досада Молодое не тронут чело.
Тихий, тихий, и ласки не просит, Только долго глядит на меня И с улыбкой блаженной выносит Страшный бред моего забытья.
Древний город словно вымер, Странен мой приезд. Над рекой своей Владимир Поднял черный крест.
Липы шумные и вязы По садам темны, Звезд иглистые алмазы К Богу взнесены.
Путь мой жертвенный и славный Здесь окончу я. И со мной лишь ты, мне равный, Да любовь моя.
Еще весна таинственная млела, Блуждал прозрачный ветер по горам, И озеро глубокое синело, Крестителя нерукотворный храм.
Ты был испуган нашей первой встречей, А я уже молилась о второй, — И вот сегодня снова жаркий вечер… Как солнце низко стало над горой…
Ты не со мной, но это не разлука, Мне каждый миг – торжественная весть. Я знаю, что в тебе такая мука, Что ты не можешь слова произнесть.
Чернеет дорога приморского сада, Желты и свежи фонари. Я очень спокойная. Только не надо Со мною о нем говорить. Ты милый и верный, мы будем друзьями… Гулять, целоваться, стареть… И легкие месяцы будут над нами, Как снежные звезды, лететь.
Не в лесу мы, довольно аукать, — Я насмешек таких не люблю… Что же ты не приходишь баюкать Уязвленную совесть мою?
У тебя заботы другие, У тебя другая жена… И глядит мне в глаза сухие Петербургская весна.
Трудным кашлем, вечерним жаром Наградит по заслугам, убьет. На Неве под млеющим паром Начинается ледоход.
Господь немилостив к жнецам и садоводам. Звеня, косые падают дожди И, прежде небо отражавшим, водам Пестрят широкие плащи.
В подводном царстве и луга, и нивы, А струи вольные поют, поют, На взбухших ветках лопаются сливы, И травы легшие гниют.
И сквозь густую водяную сетку Я вижу милое твое лицо, Притихший парк, китайскую беседку И дома круглое крыльцо.
Всё обещало мне его: Край неба, тусклый и червонный, И милый сон под Рождество, И Пасхи ветер многозвонный,
И прутья красные лозы, И парковые водопады, И две большие стрекозы На ржавом чугуне ограды.
И я не верить не могла, Что будет дружен он со мною, Когда по горным склонам шла Горячей каменной тропою.
Как невеста, получаю Каждый вечер по письму, Поздно ночью отвечаю Другу моему:
И стоит звезда большая Между двух стволов, Так спокойно обещая Исполненье снов.
Николай Владимирович Недоброво. 1910-е годы.
А. А. Блок. 1900 годы. Рисунок неизвестного художника.
В. К. Шилейко. 1920-е годы.
Божий Ангел, зимним утром Тайно обручивший нас, С нашей жизни беспечальной Глаз не сводит потемневших.
Оттого мы любим небо, Тонкий воздух, свежий ветер И чернеющие ветки За оградою чугунной.
Оттого мы любим строгий, Многоводный, темный город, И разлуки наши любим, И часы недолгих встреч.
Читайте также: