Кто кормится плодами и семенами деревьев осенью и зимой
Добавил пользователь Alex Обновлено: 19.09.2024
Поедая семена и плоды лесных растений, птицы в наибольших количествах используют древесные и кустарниковые породы.
Семена ели, пихты и сосны, кедра и лиственницы, плоды дуба, грецкого ореха и каштана, клена и липы, рябины и лещины, бука и терна, можжевельника и черемухи, кизила и боярышника, а также еще почти трехсот видов деревьев и кустарников можно обнаружить в пище наших птиц. Вероятно, более 3/4 встречающихся в лесу птиц хоть изредка используют в питании семена и плоды, но более или менее часто и в значительных количествах — лишь 70—80 видов (в лесах европейской части СССР).
Соответственно численности клестов в отдельные годы ими сбивается на землю огромное число шишек, а в другие — ни одной или очень мало. Обычно в урожайные годы клесты сбивают за зиму 10—20% созревших шишек ели (в лесах Московской обл.). Тем не менее в лесах, находящихся у северной границы своего распространения, их деятельность оказывает заметное влияние на самовозобновление хвойных пород. Например, у северной границы ареала ели (на Кольском п-ове), где ее урожайность очень низка, питание клестов семенами и сбивание шишек тормозят процесс естественного возобновления. Исследования, проведенные в еловых лесах Калининской обл. Д. Н. Даниловым, позволили учесть использование основными потребителями за полгода (с июня по декабрь) среднего по обилию урожая. Здесь из первоначального урожая, равного в среднем 23,03 кг на 1 га, было съедено 1,95 кг семян: белкой — 50,2%, большим пестрым дятлом — 29,9% и клестами — 19,9%. Кроме того, за это время было сброшено на землю в шишках 6,73 кг/га семян ели, что соответствовало 29,3% первоначального урожая.
Большая часть сбиваемых на землю шишек — работа клестов. Например, из 5279 шишек, собранных А. Н. Формозовым в лесах разных типов в Костромской области, 79,1% были сброшены клестами, 11,4% — раздолблены дятлами, 7,7% —погрызены белками и 1,8% упали, сильно поврежденные насекомыми. По наблюдениям М. В. Глазова и Н. В. Чернышева (1976), в еловых лесах Валдайской возвышенности с июля 1973 г. по май 1974 г. белка, большой пестрый дятел и клест-еловик сбросили с деревьев от 20 до 40% всего урожая еловых шишек на пробных площадях (обильный урожай колебался на разных площадях от 45 тыс. до 75 тыс. шишек на 1 га). При этом за осенне-зимний период, когда семена ели потребляли практически только три перечисленных вида позвоночных, они съели всего 10—15% семян. Косвенные зоогенные потери примерно вдвое превышали прямые (за счет выедания), что объясняется сбрасыванием клестами шишек, в которых еще оставалось 65—70% полноценных семян. Однако столь сильные прямые зоогенные потери от позвоночных-карпофагов случаются только в годы обильного плодоношения ели.
В течение весны 1974 г. продолжавшие питаться в шишках гусеницы Шишковой листовертки сократили число полноценных семян в висящих на деревьях шишках на 5—10%. Вообще же в годы обильного плодоношения зоогенные потери потенциального урожая семян (большую часть которых обусловливают насекомые — гусеницы еловой Шишковой листовертки, личинки еловой Шишковой галлицы, гусеницы Шишковой огневки, личинки еловой мухи и др.) достигают 30—40%, а в годы небольших урожаев семена могут полностью уничтожаться насекомыми.
Клесты, большой пестрый дятел, синицы и другие птицы начинают потреблять семена ели только на стадии молочно-восковой спелости, в конце июня — начале июля. К этому времени многие насекомые, развивающиеся в шишках, заканчивают питание. Таким образом, оказывая более позднее воздействие на урожай семян, птицы находятся в зависимости от своих кормовых конкурентов-насекомых. Масштабы уничтожения ими семян велики, например, шишковая листовертка повреждает до 67% еловых шишек. Для сравнения укажем, что желудевый долгоносик и желудевая плодожорка уничтожают до 50—90% урожая желудей; бересклетовая огневка в отдельные годы поражает до 90% семян бересклета. Поэтому при низких урожаях, когда насекомые уничтожают все семена (или их основную часть), птицы вынуждены перекочевывать в другие места (клесты, синица-московка, иногда и большой пестрый дятел) или переключаться на другие корма.
Наконец, в зависимости от породного состава деревьев в лесу и пространственного распределения плодоносящих деревьев, доля тех или иных растительных зачатков, потребляемая птицами, существенно изменяется. Например, в Нижнем Приангарье в пихтовых древостоях при очень обильном плодоношении хвойных пород с единичных елей клесты сбивали до 72—86% всего урожая шишек; в пойменных же ельниках доля сбитых шишек колебалась от 0 до 22%.
Более детально существующие зависимости между урожаем хвойных пород и размерами потребления их семян птицами-карпофагами можно проследить на примере большого пестрого дятла. Его роль в естественном возобновлении сосны и ели — вот уже более 150 лет предмет многократных исследований и противоречивых мнений специалистов.
Будучи тесно связан с сосной, елью, лиственницей, пихтой, семена которых составляют практически единственную его пищу зимой в лесах нашей страны, большой пестрый дятел проявляет территориальное поведение не только в период размножения, когда с занятого парой участка изгоняются другие особи вида, но и в осенне-зимний период, когда каждая особь завладевает собственным индивидуальным участком. В течение зимы каждый большой пестрый дятел придерживается определенного индивидуального участка, где кормится, площадь его колеблется от 3,5 до 5—6 и даже до 40—80 га.
Приведенные данные свидетельствуют, что большой пестрый дятел не имеет заметного самостоятельного отрицательного значения как потребитель семян, а является лишь одним из необходимых звеньев биоценотических связей, обеспечивающих трансформацию вещества и энергии в лесных экосистемах и тем способствующий их существованию и устойчивому функционированию.
Как установлено в лесах Финляндии А. Рейникайненом, Кольского п-ова Г. А. Новиковым, а также для тайги СССР А. Н.Формозовым, динамика численности клестов точно совпадает с урожайностью семян ели; аналогичным образом изменяется и численность большого пестрого дятла. От урожайности семян березы зависит численность чечеток, а от плодов рябины — свиристеля. Таким образом, имеется четкая синхронность в изменении обилия зачатков соответствующих лесных деревьев и численности птиц-карпофагов (монофаги), специализированных на потреблении узкого набора определенных семенных кормов. Однако большинство видов птиц, использующих семенные корма, реагируют на колебания урожая растительных зачатков иначе: при урожае они поедают растительные зачатки чаще и в большем количестве, при неурожае — лишь изредка. Потребление птицами семенных кормов таким путем приводится в известное соответствие с их урожаем в лесу. Но поскольку в годы обильных урожаев количество продуцируемых деревьями зачатков многократно возрастает, значительная их часть не используется, осыпается на землю, образуя так называемый почвенный запас, либо — прорастает весной.
Но можно ли основываясь на этом, считать, что, поедая зачатки растений, птицы препятствуют лесовозобновлению?
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.
Читайте также: