Я цветы не поливала я их шелком вышивала

Обновлено: 08.07.2024

Цветы мне говорят — прощай,
Головками склоняясь ниже,
Что я навеки не увижу
Ее лицо и отчий край.

Любимая, ну, что ж! Ну, что ж!
Я видел их и видел землю,
И эту гробовую дрожь
Как ласку новую приемлю.

И потому, что я постиг
Всю жизнь, пройдя с улыбкой мимо, —
Я говорю на каждый миг,
Что все на свете повторимо.

Не все ль равно — придет другой,
Печаль ушедшего не сгложет,
Оставленной и дорогой
Пришедший лучше песню сложит.

И, песне внемля в тишине,
Любимая с другим любимым,
Быть может, вспомнит обо мне
Как о цветке неповторимом.

ТРИ ДОРОГИ

Три дороги в перекрестке
Вместе все сошлися;
По дорогам, мать покинув,
Братья разошлися.
Первый брат жену оставил,
А второй сестрицу;
Третий, младший брат, покинул
Красную девицу.
Три ясеня посадила
Старуха седая;
Посадила тополь в поле
Женка молодая.
Посадила при долине
Три дуба сестрица;
Посадила калинушку
Красная девица.
Не принялись тополь, ясень
И расти не стали;
Три дубочка и калина
Засохли, завяли…
Не идут назад три брата,
Плачет мать седая;
Плачет с детками своими
Женка молодая.
Поискать пошла сестрица
Братьев на чужбине,
А девица молодая
Сгинула в кручине.
Не идут назад три брата, —
По свету гуляют;
Три широкие дороги
Терном зарастают.

ПОКИНУТАЯ ХАТА

Пред зарею шли гурьбою
Новобранцы из села,
А за ними, молодыми,
Красна девица пошла.
Да надумала, родная,
Дочку с милым разлучить,
И пришлось потом ей дочку
Уговаривать, учить.
Уговаривала дочку,
Утешала, как могла,
Только скоро дочь скончалась,
Мать же схиму приняла.
И стоит село, как прежде,
Мало изменилось,
Лишь покинутая хата
На бок наклонилась.
Перед ней хромой солдатик
Тихо ковыляет,
Смотрит в садик перед хатой,
В окна взор кидает.
'Но не выглянет, как прежде,
Девушка из хаты,
Мать-старуха не покличет
Ужинать солдата.
Был он близок им когда-то:
Полотенца ткались,
И платки ему на свадьбу
Шелком вышивались;
Думал жить он, припевая,
Целый век любиться,
А теперь… пришлось слезами
Бедному умыться!
И сидит он перед хатой;
Тень идет полями,
Из окна ж сова, как баба,
Хлопает глазами.

ПЛАТОК

ВЕЧЕР

Вишнёвый садик возле хаты;
Жуки под вишнями гудят;
Плуг с нивы пахари тащат.
И, распеваючи, девчаты
Домой на вечерю спешат.
Семья их ждет – и все готово.
Звезда вечерняя встает, —
И дочка ужин подает,
А мать сказала бы ей слово,
Да соловейко не дает.
Мать уложила возле хаты
Малюток – деточек своих;
Сама заснула возле них…
Затихло все: одни девчата,
Да соловейко не затих.

Ох, одна я, одна,
Как былинка в поле!
Обделил меня Бог
И в счастье, и в доле!
Наделил лишь меня
Ясными очами,
Да и те выжгла я
Жгучими слезами.
Я ни брата, сестры,
Ни родных не знаю,
Меж чужими живу —
Вяну, засыхаю.
Где же суженый мой?
Где же мой желанный?
Видно век жить одной —
Бедной, бесталанной.

КОСАРЬ

Он по полю идет, да покосы кладет,
Не покосы кладет он, а горы;
Под ногой косаря стоном стонет земля,
И гудит – отзывается море.
Только старым сычам виден он по ночам;
Беспрерывно он косит и косит.
И, занятый трудом, не уважит ни в чем
Никому, если кто и попросит.
Хоть проси не проси – он не точит косы
И работы на миг не бросает;
Дашь ли город ему, дашь ли хатку одну, —
Все, как бритвою, старый снимает.
Мужика и купца, и сиротку-певца,
Припевая, кладет он под ноги;
По дороге большой косит все он косой,
Не минет и царя на дороге.
И меня не минет, на чужбине сомнет,
За решеткой нежданно задавит,
И никто обо мне и не вспомнит нигде,
И креста надо мной не поставит.

Ох, вы думы мои, думы!
Хоть бы вы-то в час лихой
Не скрывались, оставались,
Думы верные, со мной!
Прилетайте же, голубки,
От Днепровских берегов
Степь наведать, да разведать
Про киргизов-голяков.
Пусть проходят средь лишений
И в убожестве их дни,
Да на воле, хоть и голы,
Богу молятся они…
Прилетайте ж, мои дети,
Мои верные друзья!
Тихой речью я вас встречу
И заплачу с вами я!

МОИМ СОЮЗНИКАМ

Друзья, припомните (дай Бог
Те годы к нам не возвращались!),
Как сквозь решетки мы тогда
На Божий свет взглянуть старались,
С надеждой думали: когда,
Когда же вырвемся на волю?
Беседу тихо заведем
Про жизнь, про счастье и про долю…
Знать ничему тому не быть, —
Нам из Днепра воды не пить!
В леса дремучие и степи
Свою недолю понесем, —
Недолго поживем надеждой,
Потом, как все, мы заживем.
А пока то будет, братцы,
Родину любите,
За Украину родную
Господа молите,
А что было – позабудьте
И не вспоминайте,
И меня порой в неволе
Лютой вспоминайте.

В неволе тяжко, – но и воли,
Сказать по правде, я не знал;
Хоть на чужом, но все же поле
Кой-как я время коротал.
О. как бы я теперь желал
Недоброй этой старой доли.
И жду ее я, поджидаю,
Свой глупый разум проклинаю,
Что дал себя я одурить
И в луже волю утопить!
И страшно мне! и я боюсь,
Что не в Украйне схоронюсь,
Что не в Украйне буду жить,
Людей и Господа хвалить.

Живем мы в мире и не знаем
Зачем на свет мы рождены?
На зло ль, добро ль осуждены?
Куда идем? Чего желаем?
И без ответа умираем,
Бессилья жалкого полны.
Какой пошлешь Ты суд свой правый,
Господь, за все дела мои.
Ах, лучше б дети не росли,
Которые, родясь в неволе,
Не видя в жизни светлой доли,
Хулу по свету пронесли.

И самому чудно! Что ж делать?
Куда деваться, что начать?
Людей и долю проклинать
Я не могу. Так как же быть —
В чужой далекой стороне
И одному? Что делать мне?
О, если б кандалы разбить
Иль перегрызть их! Так не те,
Не те их кузнецы ковали,
Не так железо закаляли,
Чтоб перегрызть… О, горе нам
Невольникам и сиротам
В степи бескрайной за Уралом…

Солнце за горы садится; темнеет;
Птички замолкли; поле немеет;
Люди, измучившись, крепко уснули.
Думы в Украйну меня потянули.
В темном садочке я думой витаю, —
Сердцем измученным в нем отдыхаю…
Вот потемнели поля и леса,
В небе зарделась зари полоса, —
С грустною думой гляжу, на нее:
Видят ли там, на Украйне, ее?
Радостно ль зорьку на небе встречают?
Бедного часто ль меня вспоминают?
Знаю там карие очи одни, —
Помнят меня, иль забыли они?
Если не видят зари золотой —
Значит забыт я в Украйне родной.
Пусть же те очи погаснут тогда,
Чтоб им меня не видать никогда.

Привыкнет, говорят, собака за возом бежать, так бежит и за санями.

Так вот и я теперь пишу, —
С чернилами бумагу трачу;
А прежде (право не брешу!)
Так напишу, что сам заплачу,
И хоть на миг перелечу
Я на Украину мечтою;
Как будто сделаю добро
И отдохну я там душою.
Нельзя сказать, что не люблю,
Что я Украйну забываю,
Людей лукавых проклинаю
За то, что я теперь терплю, —
Ей-Богу, братцы, все прощаю,
И взоры к небу обращаю,
Чтоб злом не помнили меня, —
Ведь худа вам не делал я?!
Всю жизнь ведь я средь вас скитался, —
Так, может, след какой остался?!

Сойдемся ли с тобой мы снова?
Иль наши разошлись пути?
И довелось нам правды слово
В вертепы, степи понести…
Пусть так. Хоть не Украйну мать
Пришлося, брат, нам уважать, —
То воля Господа! Смириться
И Богу надо нам молиться
И завещать один другому
Украйну милую любить,
Любить ее во время люто,
И ей в последнюю минуту
Добра у Господа просить.

КНЯЖНА

Зорька, зорька золотая,
Выйди над горою!
Побеседуй-ка в неволе,
Ясная, со мною.
Расскажи о том, как солнце
За горой садится,
Как в волнах Днепра родного
Тихо золотится;
Как в степи шатром широким
Тополь распустилась;
Как над самою водою
Ивушка склонилась,
И, склонясь, в волнах купает
Край ветвей зеленых,
А в ветвях кишит рой резвых
Деток некрещеных;
Иль о том, как на могиле
Вурдалак ночует,
А сова из леса стонет,
Словно горе чует;
Иль как в полночь зацветает
Сон-трава в долине…
А о людях. Ну, их к Богу!
Я и сам их ныне
Знаю добрых… Зорька, зорька,
Друг ты мой случайный!
Ничего-то ты не знаешь
О степях Украйны!
Рассказать тебе? Пожалуй, —
Благо спать не ляжешь.
А ты завтра тихо-тихо
Богу все расскажешь.

Мне снилось: снова я ребенок,
Пасу ягняток за селом:
На небе солнышко сияет,
Светло и весело кругом.
И мне так радостно, что словно
Не на земле я, а в раю.
Давно позвали уж обедать,
А я в бурьяне все стою, —
Невинной детскою душою
Молюся Богу в тишине;
О чем молился я, – не знаю,
Но было радостно так мне;
Лазурью небо отливало
И грело солнышко тепло,
Играли весело ягнята,
Смотрело весело село.
Да недолго солнце грело, —
Верилось, молилось, —
Все засохло, потемнело, —
Все переменилось.
Я проснулся – удивился:
Где ж село родное?
Где же солнце, где же небо
Ясно-голубое?
Поглядел я на ягняток —
Не мои ягнята;
Стал искать родную хату —
Нет моей и хаты!
Ничего-то Бог мне не дал!
Больно сердцу стало;
Я заплакал; а девица
У дороги жала,
Подошла ко мне и нежно,
Нежно приласкала.
Снова свет переменился:
Солнце засияло!
Посмотрел я – все родное, —
Сад, и лес, и поле,
И вдвоем пасти ягняток
Стали мы на воле.
То бред и сон! Но только вспомню,
Я снова плачу, слезы лью:
Зачем Господь Бог не дозволил
Дожить мне век свой в том раю?
Пахал бы я родное поле
И больше ничего не знал;
Не слыл бы в свете юродивым,
Людей бы я не проклинал.

Судьба моя не шёлком вышита.
В ней узелок на узелке.
Как много было в жизни выждано
До боли, сжатой в кулаке.

Рисунок вышел незатейливый.
Нет позолоты по канве.
А краски – тихие, пастельные –
Цветов на скошенной траве.

Но мне другой судьбы не надобно.
Скажу, душой не покривив.
Всё было в ней: дожди, и радуги,
И ночи грешные любви,

Осенних луж свинцовость зыбкая,
Морозных зим седые дни.
Но вновь весна цвела улыбкою,
Что ангел с неба обронил.

Очень интересная находка . Судьба - вышивка.
***
Не пяльцы. Не крючок, не спицы.
Не ирис и не мулине.
А дни, секунды и страницы
Судьбу навышивали мне.
***
Находок, образов и идей!
С уважением,

Какой замечательный экспромт!
Спасибо большое, Светлана, за отзыв и добрые пожелания.
Вдохновенной осени 🌿🍁🍃:)

Портал Стихи.ру предоставляет авторам возможность свободной публикации своих литературных произведений в сети Интернет на основании пользовательского договора. Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Ответственность за тексты произведений авторы несут самостоятельно на основании правил публикации и законодательства Российской Федерации. Данные пользователей обрабатываются на основании Политики обработки персональных данных. Вы также можете посмотреть более подробную информацию о портале и связаться с администрацией.

Здравствуй, дедушка Мороз!
Я тебе сломаю нос!
У меня с твоих подарков
Пятый день уже понос.

Я не сдуру улыбаюсь
И не по привычке.
Просто папа очень туго
Затянул косички.

В школу я теперь хожу
И за партою сижу.
Это все, что я умею.
Потому что торможу.

А у папы моего
Руки – во! И ноги – во!
Он работает спортсменом
У бандита одного.

Раз, два три, четыре, пять…
Ни одна не может встать!
Я сама так научилась
В птичек кирпичи кидать!

Зайчик-зайчик, скок-поскок!
Н-нна тебе дробину в бок!
Не с капустой же мы будем
Жрать на Новый год пирог.

Если б был у меня папа…
Если б мама бы была…
Я б тогда в четвертом классе
От бомжа не родила…

Я уже большая стала.
Жарю мясо, режу сало.
Мама, мама, посмотри,
Что у бабушки внутри!

Если есть на свете Бог,
Он уже давно оглох.
У нас в садике сегодня
На второе был горох.

Я водой их поливаю,
На ночь тёпло укрываю.
Поскорее вы растите,
Мои маленькие тити!

Уильям Батлер Йейтс (William Butler Yeats, также транслитерируется как Йитс, Йетс, Ейтс) (1865—1939) — ирландский англоязычный поэт, драматург. Лауреат Нобелевской премии по литературе 1923 года.

Had I the heaven's embroidered cloths,
Enwrought with golden and silver light,
The blue and the dim of the dark cloths
Of night and light and the half-light,
I would spread the cloths under your feet:
But I being poor have only my dreams;
I have spread my dreams under your feet;
Tread softly, because you tread on my dreams.

***
Будь у меня в руках небесный шёлк,
Расшитый светом солнца и луны.
Прозрачный, тусклый или тёмный шёлк,
Беззвёздной ночи, солнца и луны.
Я шёлк бы расстилал у ног твоих.
Но я - бедняк, и у меня лишь грёзы.
И я простираю грёзы под ноги тебе!
Ступай легко, мои ты топчешь грёзы.

***
Имей я неба вышитого шелк
Цвета златых лучей и серебра свеченья,
Туманно-голубой и темно-синий шелк
Из света, тьмы и сумеречной тени
У ног твоих его бы расстелил
Но я бедняк, и все что есть - мечты мои
К твоим ногам я постелил мои мечты
Ступай же осторожно, по моим мечтам ступаешь ты.

***
Будь у меня тончайшие шелка,
Что небеса расшили серебром и златом,
Ночною тьмою и сияньем дня
C игрой тонов рассвета и заката,
Устлать твой путь я ими был бы рад.
Но беден я, и лишь свои мечты
Смиренно я кладу к твоим ногам.
Будь осторожна. по мечтам ступаешь ты.

***
Владей небесной я парчой
Из золота и серебра,
Рассветной и ночной парчой
Из дымки, мглы и серебра,
Перед тобой бы расстелил, -
Но у меня одни мечты.
Свои мечты я расстелил;
Не растопчи мои мечты.

***
Имел бы я небом шитую ткань,
А в ней - золотой и серебряный свет;
Темную, синюю, тусклую ткань,
Дней и ночей полумрак-полусвет:
Их расстелил бы под ноги тебе,
Но беден я, у меня лишь мечты.
Я бросил мечты под ноги тебе -
Мягко ступай на мои мечты.

***
Будь у меня плетеный райский ковер,
Тканный золотым и серебристым светом,
Синий, темный иль черный ковер
Ночи, дня иль полусвета
Я расстелил бы его перед твоими ногами,
Но я нищ, и у меня есть лишь мои мечты,
Которые я распластал перед тобой;
Cтупай помягче, ведь ты идешь по моим мечтам.

***
Будь у меня ковер плетеный райский,
Сотканный золотым иль серебристым светом,
Будь черный, синий иль другой,
Будь цвета ночи, дня иль полусвета он-
Я расстелил б его перед тобой!
Но я бедняк и у меня лишь грезы,
Я простираю грезы под ноги тебе,
Ступай по ним легко, мои ты топчешь грезы.

Два менее пафосных очень легких, и вместе с тем душевных перевода от ilmera

Была бы у меня серебряная ткань,
Небесный материал из музыки и света,
Всех мыслимых полуоттенков ткань,
Темнее ночи, ярче дня, цвета рассвета.
Я б постелил ее тебе под ноги,
Но беден я, богат только мечтами,
Свои мечты стелю тебе под ноги,
Иди по ним, но будь нежна с мечтами.

Мне бы ткань, что прекрасней неба,
Ярче солнца, светлее света,
Что расшита цветами неба,
Что сияет звездой рассвета,
Чтобы бросить тебе под ноги,
Но я беден, живу мечтами,
Чем богат, то кладу под ноги,
Иди смело своей дорогой,
По дороге моих мечтаний.

Погос Торосян (авторский перевод)

Будь у меня цветы мирских чудес,
Рожденные любовью Афродиты,
Нежнейших, без сомнения, чудес
Прекраснейшей богини Афродиты.
Я расстелил бы их у ног твоих.
Но я - бедняк, и у меня лишь грезы,
Я простираю грёзы под ноги тебе,
Ступай легко, мои ты топчешь грёзы.

Будь у меня несказочный порыв
Стремлений к разделенному Джульетой,
Амура необузданный порыв,
Стремлений к вдохновленному Ромео.
Я б расстелил весь мир у ног твоих.
Но я - бедняк, и у меня лишь грезы,
Я простираю грёзы под ноги тебе,
Ступай легко, мои ты топчешь грёзы.

Будь юность у меня и красота,
Достойная блаженству Артемиды,
Нетронутая грустью красота,
Хранимая жрецами Артемиды.
Я б расстелил её у ног твоих.
Но я - бедняк, и у меня лишь грезы,
Я простираю грёзы под ноги тебе,
Ступай легко, мои ты топчешь грёзы.

Имей я Солнца яркую звезду,
Луны свеченья безупречный месяц,
Твою - в Его синянии звезду,
И твой - в Её тумане синий месяц.
Я расстелил бы их у ног твоих.
Но я - бедняк, и у меня лишь грезы,
Я простираю грёзы под ноги тебе,
Ступай по ним легко, мои ты топчешь грёзы.

Читайте также: