Цветут тюльпаны синие в лазоревом краю
Добавил пользователь Алексей Ф. Обновлено: 18.09.2024
Великий и священный Град, Петром и Пушкиным созданный.
И все ж придет, придет пора
И воскресенья и деянья, Прозрения и покаянья, Россия! Помни же Петра.
Петр значит Камень. Сын Господний На Камени созиждет храм
Только камни, пески, да нагие холмы, Да сквозь тучи летящая в небе луна, — Для кого эта ночь? Только ветер, да мы, Да крутая и злая морская волна.
Но и ветер — зачем он так мечет ее? И она — отчего столько ярости в ней?
Ты покрепче прижмись ко мне, сердце мое! Ты мне собственной жизни милей и родней.
Я и нашей любви никогда не пойму: Для чего и куда увела она прочь Нас с тобой ото всех в эту буйную ночь?
Но Господь так велел — и я верю ему.
NEL MEZZO DEL CAMMIN DI NOSTRA VITA1
Дни близ Неаполя в апреле, Когда так холоден и сыр, Так сладок сердцу Божий мир.
Развитие управляющих функций мозга ребёнка: полезные советы и упражнения для педагогов
Сертификат и скидка на обучение каждому участнику
Батракова Людмила Ивановна
учитель русского языка и литературы высшей категории
Тема Родины в творчестве Н.А.Тэффи:
Надежда Александровна Лохвицкая – таково истинное имя Тэффи – родилась 24 апреля 1872 года в Петербурге. Сам факт рождения в эту пору и в этом городе Тэффи считает знаменательным, объясняющим двойственность её характера, на котором сказалась переменчивость весенней петербургской погоды. Из-за этого у неё два лица, как на фронтоне греческого театра: смеющееся и плачущее.
Её прадед Кондратий Лохвицкий увлекался литературой. Отец писательницы Александр Владимирович Лохвицкий был хорошо известным в Петербурге адвокатом, оратором, профессором, автором научных работ. Мать, француженка по происхождению, любила поэзию и прекрасно знала европейскую литературу. В этой семье невозможно было не писать. И писали все..
Позже, уже в Париже, кто-то из её знакомых предложил своё толкование редкого псевдонима как аббревиатуры двух отвлечённых понятий: ТЕ – теология, ФИ – философия.
1905 год. Имя Н.Лохвицкой, автора нескольких лирических стихотворений, постепенно забывается. Зато нарастает читательский интерес к восходящей звезде русской сатиры Тэффи.
И если чёрная над нами встала тень –
Мы смехом заглушим её стенанья.
Эмиграция унесла на чужие берега вывороченные революцией корни родового русского дворянства.
В революцию русские аристократы потеряли всё и в эмиграции жили в весьма стеснённых материальных условиях. Они ехали в Европу с некоторым даже облегчением: казалось, что трёх лет достаточно, чтобы в России всё улеглось. Но всё же в душу закрадывалось сомнение: а что если не на три года? Что если навсегда?
С 1920 по 1940 годы никакой другой писатель, наверное, не имел такой популярности в эмигрантской среде, как Тэффи.
В годы эмиграции ею было написано около пятисот рассказов и фельетонов (а помимо этого, три книги стихов, одиннадцать сборников пьес, роман, сценарии фельетонов, воспоминания, оперетта, критические статьи).
6 октября 1952 года в четыре часа дня Надежда Александровна Тэффи скончалась. Мысли о родине, о России, о собственной сложной судьбе не покидали её. В стихах, красивых и грустных, подытожила она свой путь:
Цветут тюльпаны синие
В лазоревом краю.
Там кто-нибудь на дудочке
Доплачет жизнь мою…
Тэффи была похоронена на русском кладбище Сен-Женевьев де Бонуа.
Рассказ – самый трудный эпический жанр – был представлен блистательными писателями. Н.А.Тэффи писала после А.П.Чехова и сохранила свою редкую индивидуальность рассказчика. Сильный, резкий характер, индивидуальность не только писателя – человека ощущаются в рассказах Тэффи.
Но как это сделать в Булонском лесу? Этот риторический вопрос не требует ответа. Думаю, говоря о России, Тэффи использует наречия ТАМ, ОТТУДА не случайно. В них слышится и обида и горечь. Чувствуется боязнь назвать Россию домом. Возникает ощущение, что только здесь они поняли самое простое и самое ценное: человек рождается, чтобы жить, работает, чтобы жить, отходит ко сну, чтобы утром проснуться к жизни.
Тэффи пишет о страдании человека. Рядового эмигранта, попавшего в зависимость от превратностей судьбы, волновали насущные заботы: как найти работу, снять подешевле жильё, обрести хоть какую-то устойчивость существования.
Отдельные эпизоды в этом рассказе прелестны, свежи и своеобразны. Каждая страница оживлена дыханием России. Перед нами ничем не выдающаяся судьба, ничем не замечательная жизнь отдельных героев, но автор рассказывает о том, что было.
Читая строки Тэффи, чувствуешь неизбывную тоску по России. Понимаешь, каково приходилось русским, слышишь печальный голос, доносящийся до нас через даль километров и лет. Этот рассказ отразил мироощущение человека, вынужденного бежать, потерявшего родину, но ещё надеющегося на скорое возвращение.
Итак, русских эмигрантов, оказавшихся на чужбине по разным причинам, объединяло одно – общий, почти не знающий вариантов эпилог: смерть на чужбине, смерть в забвении, в одиночестве, в горькой тоске. Люди беззащитны перед поворотами истории, и сама она совершенно не предсказуема.
В эмигрантской толпе было больше всего петербуржцев, москвичей, жителей крупных промышленных и культурных центров России и Украины. Были представлены практически все классы и сословия распавшейся Российской империи: буржуазия, казаки, офицерство, академическая интеллигенция, врачи, студенты, художники, писатели, артисты, для которых в новой политической системе не нашлось места.
Эмиграция была вызвана самым грандиозным потрясением в жизни России начала ХХ века Октябрьской революцией. Это, безусловно, наложило свой отпечаток на общее самочувствие людей, оказавшихся вдали от своей родины. Эмигранты вне зависимости от разноречивых мнений о прошлом и будущем России отличались неким единством в переживании своей общей судьбы. Россия раскололась надвое, и волею судьбы они оказались на одной её половине.
Ле рюссы делятся на две категории: на продающих Россию и спасающих её.
Продающие живут весело. Ездят по театрам, танцуют фокстроты, держат русских поваров, едят русские борщи и угощают ими спасающих Россию.
Поэтические средства прозы Тэффи достаточно скромны. Можно отметить особенную точность слова, сдержанную интонацию.
Россия! Печальное слово,
А жить без нее не могу.
Рассказ отмечает ощущение полной достоверности. Действительно, беженцы не были готовы к своей судьбе ни морально, ни материально. Они тяжело переживали разлуку с родиной, задыхались без родного воздуха.
Русскому, гонимому ветрами скитальчества и приехавшему после долгих мытарств в Париж, было с кем посудачить о пережитом, было кому поплакаться об утратах, было куда обратиться за советом.
Обилие русских, некий дух единения, проистекавший от общей беды утраты отечества и родных, создавали впечатление целостности и полноценности жизни. Культурная часть эмиграции жила тесно, слитно.
С большой изобретательностью писательница использует богатство количественных приёмов, ситуаций, каламбуров, острот. Юмор Тэффи добродушен в высоком смысле слова, он выдаёт добрую душу самой писательницы. В этом рассказе она сочетает смех и слёзы.
Весной носят калоши, драповые пальто, держат экзамены и ищут дачу.
Летом живут на даче, носят соломенные шляпы и батистовые платья, давят мух и купаются.
Осенью носят калоши и драповые пальто, держат переэкзаменовки, ищут квартиры и шьют новые платья.
Подробно, на мой взгляд, очень интересно и увлекательно Тэффи пишет о том, как русские начинают искать дачу в марте, когда ещё снег лежит. Французы же, по мнению русских, относятся к этому легкомысленно, как-то беспечно.
В этом рассказе автор знакомит нас с чудесными историями, связанными с дачными воспоминаниями. Теперь ле рюссам они кажутся прекрасными легендами.
Контраст, антонимическое противопоставление, пронизывает произведение. Взгляд Тэффи на эту проблему иронический. В рассказе мы наблюдаем всё тот же несравненный и тонкий её юмор.
Когда речь заходит о детях, Тэффи становится безжалостной к взрослым. Они даже не вызывают сочувствия, симпатии, жалости. Дураки или мошенники, палачи или преступники – все должны ответить за то, что они сделали с русскими детьми. Спасать Россию надо, спасая её детей. А дети смогут спасти, отмолить Россию.
Огромное впечатление, особо на впервые приехавших во Францию, производил сам Париж с редкостной и гармоничной красотой, его чисто французской приспособленностью к человеку. После неустроенности первых лет жизни на чужбине, после скитальчества по городам Европы Париж поражал каким-то здоровым ходом жизни.
Исследователи русской эмиграции неоднократно подмечали особенно тягостную, непреодолимую тоску русских за границей, их неумение, а часто и нежелание адаптироваться к местным условиям, как это делают многие другие эмигранты. Это нежелание перестать быть русским, стремление сохранить свою культуру, свой нравственный идеал мы видим в нежелании признать великолепие Эйфелевой башни.
Следует отметить умение автора несколькими словами характеризовать внутренний мир человека.
Символом России в рассказе выступает звёздное небо, Соловецкий монастырь.
Надежда Александровна пишет, что для эмигрантов только небо было знакомым, и они могли сидеть в сквере на скамейке и смотреть на небо, стараясь найти Большую Медведицу.
Так, мне кажется, они старались уйти от одиночества.
Библиография:
Аверченко А.Т. Рассказы; Тэффи Н.А. Рассказы. – М.: Молодая гвардия, 1990.
Верещагин В. Тэффи. Русская мысль, Париж, 1968.
Костиков В.В. Не будем проклинать изгнанье… (Пути и судьбы русской эмиграции). – М.: Международные отношения, 1990.
Львова С.И. Уроки словесности. 5 – 9 классы. – М.: Дрофа, 1997.
Михайлов О.Н. Литература русского зарубежья. – М.: Просвещение, 1995.
Новый журнал. – 1955. №153.
Русское зарубежье: Хрестоматия по литературе. – Пермь: Пермская книга, 1995.
Седых А.Н. Тэффи в письмах // Воздушные пути: Альманах, нью-Йорк, 1963.
Солганик Г.Я. Русский язык. 10 – 11 классы. – М.: Дрофа, 1995.
Тэффи. Воспоминания. Париж, 1980.
Тэффи. Рассказы; воспоминания. – Л.: Художественная литература, 1991.
1 Верещагин В. Тэффи. Русская мысль. Париж, 1968, с.8
2 Тэффи. Воспоминания. Париж, 1980, с.264
6 Седых А.Н. Тэффи в письмах // Воздушные пути: Альманах. – Нью-Йорк, 1963, т.з. с.204.
7 Новый журнал. – 1995. - №153. – с.143.
Видимо, я просто не понял мотивов Вашего выступления. Мне показалось, что Вы оспариваете результаты текстологического анализа аттрибутора.
В принципе, я и не настаиваю на истинности и неоспоримости этих результатов. Аттрибутор содержит тексты Шолохова в базе - как иначе он может определить их авторство? Как полагаете?
Однако с точки зрения статистики эта машина даёт более объективный анализ, нежели продемонстрированные выше нашим коллегой.
1) Машина может ошибаться - см. примеры с Агеевым и "Судьбой человека".
2) Применительно к шолоховскому вопросу ситуация вообще такова, что не существует в природе текстов, достоверно на 100% принадлежащих Шолохову, с которыми можно было сравнить тексты со спорным авторством. При написании "Донских рассказов" использовался тот же прототекст , что и для ТД. Это убедительно показал Бар-Селла в "Литературном котоловане". Например в первом же абзаце ТД - " серая изломистая кайма нацелованной волнами гальки ". В рассказе "Коловерть" - . на сырую волнами нацелованную гальку ". Только в одном случае ять в слове "серая" была прочитана правильно и превратилась в "е", в другом - переписчик принял ее за "ы".
И снова - трудности при работе с чужим почерком. В рассказе "Один язык" до сих пор печатается нелепое "По станице Лужины давнишне грязная корка снега. " Дело не в том, что нет такой станицы - Лужины, название могло бы быть и вымышленным. Станицы назывались так - станица Вешенская, станица Базковская. Или уменьшительно - Вешки, Базки, (но не станица Вешки). А "лужинами" в ТД неоднократно называется то, что мы привыкли называть словом "лужи". Шолохов не писал этот рассказ сам (или по крайней мере его начало), поэтому и не понял, что такое лужины. И ТД не писал, его-то автор знал про лужины.
В "Они сражались за Родину" братья Стрельцовы ловят сазана - компиляция рыбалки Мелеховых из ТД.
Алексей Н писал(а): 2) Применительно к шолоховскому вопросу ситуация вообще такова, что не существует в природе текстов, достоверно на 100% принадлежащих Шолохову, с которыми можно было сравнить тексты со спорным авторством. При написании "Донских рассказов" использовался тот же прототекст , что и для ТД. Это убедительно показал Бар-Селла в "Литературном котоловане".
И Ваше заявление, и "убедительность" измышлений Бар-Селла - целиком проблема Вашей компетенции.
А судьи кто?
Кое-что о принципах работы Бар-Селла (в частности, с материалом другого классика, И. Бродского).
Оправданием может служить лишь тот факт, что мы, на примере общих рассуждений критика, вычленили некоторые характерные особенности его метода , которые, в дальнейшем, облегчат нам понимание причудливой внутренней логики этого анализа. Перечислим их еще раз:
1. многозначительность, подразумевающая претензию на абсолютную истину;
2. потребность в негативном самоутверждении, проявляющаяся в декларировании собственной исключительности за счет оппонентов;
3. спекулятивная логика, задачей которой является подгонка анализа под заранее известный результат;
4. манипулирование культурными мифами, подменяющее анализ;
5. необязательность текста, отсутствие корректной аргументации.
Я не литературовед и никогда им не стану. Лично я в работах Бар-Селла не увидел тех действительно неоспоримых доказательств, которые могут опровергнуть авторство Шолохова.
Но я историк. И подобные вышепроцитированному отзывы коллег о методах работы исследователя поставили бы крест на его репутации в научном мире.
У Вас, как у всех защитников Шолохова - написано много, при этом - ничего по существу. Вы не оспариваете ни один конкретный аргумент, не предлагаете ни одного своего объяснения бесчисленных странностей с текстами и рукописями, да и не можете этого сделать, нет ни знания материала, ни умения логически мыслить (в данном контексте), ни желания разобраться. Почему вы называете работы Бар-Селла измышлениями? Вы, что, проверили приводимые им цитататы и обнаружили подлог? "По станице Лужины. " - это измышление?
А ваше отсылка к критике литературно-критических работ Бар-Селлы - это от отчаяния. В огороде бузина, в Киеве - дядька.
А это снова о ТД, точнее о Кузнецове. Вот - уровень "компетентности исследователя." Он всерьез утверждает, что правобережная станица, в которой живут герои согласно первой редакции - это и есть левобережная(!) Вешенская (с.76 кирпича). Он не знает, что главный женский персонаж, изначально так и именовался - "Аксинья", потом уже пошла свистопляска Аксинья-Анисья. Кузнецов пишет на голубом глазу: "Шолохов, видимо, долго не мог забыть самое первое имя, которое он дал своей героине - Анисья, уже поменяв его на Аксинью"(с.96 кирпича). Посмотреть по рукописи (с. 14, изначально - с. 2 от 9 ноября 1926г.) певое явленье имено Аксиньи ему недосуг.
Не сомневаюсь, что ответа по существу не получу.
Алексей Н писал(а): У Вас, как у всех защитников Шолохова - написано много, при этом - ничего по существу
Простите, оспаривать откровенный бред? Я посмотрел как автор темы выше замыливает вполне логичные вопросы к нему критиков, как искренне он радуется "открытиям", которые можно легко найти даже у критикуемого Кузнецова.
Я не против критики текста "ТД". Там действительно много противоречий. Но разбираться нужно как минимум непредвзято. Здесь же, кроме детского лепета о том, что ну не мог крестьянин от сохи написать такой текст, и совершенно неочевидных "доказательств" со стороны критиков я не заметил.
Про Бар-Селла Вы по существу не ответили. Как Вы полагаете, может ли исследователь, пойманный на многочисленных спекуляциях, пользоваться доверием? Более того, некоторые его измышления, уже в отношении автора "ТД", вообще являются маразмом, - в частности, тезис о том, что "протоавтор" издевался над Шолоховым, кодируя в тексте литературных героев русской классики. А потом, дескать, после какой-то книги его "убрали".
Если ответ на мой вопрос будет "да", то вопросов у меня больше нет. Всё это я уже видел в "аргументации" нихренологов, которым не важно о чём говорит "авторитет", главное что это "авторитет".
Я согласен, что защитники Шолохова часто проявляют фактологическую слабость. По сути дела, настоящего грамотного текстологического исследования "Тихий Дон" так и не увидел. Хотя книга того заслуживает.
Опять Вами написано много, но по Тихому Дону - ничего.
Кто и как поймал Бар-Селлу на спекуляциях в его литературно-критических статьях о Бродском, и поймал ли вообще - какое это имеет значение? Предположим, что его оппонент прав на 100% (я в поэзии Бродского ничего не понимаю, вероятно Вы разбираетсь хорошо). Ну и что? Коперник считал, что Солнце - центр Вселенной. Эйнштейн кисло относился к квантовой механике. Великий русский математик Остроградский категорически не принял геометрию Лобачевского. Великий французский математик Коши не принял теорию Галуа. Они остались в науке своими высшими достижениями, а не ошибками. Не ошибается тот, кто ничего не делает. Например у Вас нет ни одной ошибки в рассуждениях об авторстве ТД, но только потому что вы не сказали вообще ничего по сути вопроса.
У Бар-Селлы ( а равно у других исследователей ТД) могут быть свои и ошибки, и недостаточно мотивированные выводы. Мне например его видение автором ТД Виктора Севского, а не Крюкова, сегодня (т.е. до выхода его книги на эту тему) представляется ошибочным. Спорили с ним по отдельным вопросам и Макаровы. Это нормально. Но костяк теории Бар-Селлы - Макаровых, абсолютно никем не оспорен за 15-20 лет прошедших после выхода их первых работ. Вялую попытку предпринял только Кузнецов по 2-3 позициям (в 800-страничном кирпиче!) из многих десятков заявленных и сделал это крайне неубедительно. (Ваша параллель с новой хронологией бьет по Вам же - не мне Вам объяснять, что с Фоменко-то как раз спорят очень много и довольно убедительно, потому что историкам в данном случае есть что сказать)
Вы попытались оспорить объяснение Бар-Селлой странного выбора имен некоторых героев "Они сражались за Родину", при этом постеснялись назвать эти имена: Настасья Филипповна, Лопахин (он у Шолохова и в вишневый сад выходит!), Поприщенко. Странный список, не правда ли? Версия Бар-Селлы, что это месть литературного негра, писавшего за Шолохова, остроумна, но, на мой взгляд не является единственно возможной. Но шолоховеды-то (и Вы вслед за ними) никакого объяснения не дают по этому поводу (и по всем остальным - сотням странностей) вообще никакого.
С чего вы решили, что выношу приговор (да еще суровый) "Тихому Дону"?
Это великий роман великого мастера. Перед нами зрелый художник с мощным метафорическим зрением, прекрасным образованием. Это, вне сомнения, русский интеллигент и, несомненно, казак, влюбленный в свой край, в своих "зипунных рыцарей". Сотни параллелей с прозой и стихами Крюкова указывают на его подлинное имя автора. Да, текст дошел до нас со вставками и изъятиями. (Но таковы летописи, таковы многие произведения древнерусской книжности.)
Так вот, эта очевидна ошибка была исправлена только в 2006-м.
И хватит кивать на зависть: Пильяк обзавидовался, Алексей Толстой, Солженицын. В этом ряду и вовсе не прозаики: Реформатская, Томашевский, Томашевская, Зеев. и т. д.
Не, господа, это вас зависть гложет: потому что культура быдла, которую и олицетворял собой Шолохов, не то что сама создать ничего не может (кроме казармы), а толком и украсть не способна: уши торчат, концы не увязаны, подтирки и подчистки на каждой странице.
Уже одно то, что профессиональная квалификация защитников Шолохова находится на школьном уровне (Калинин, Кузнецов и пр.), говорит о безнадежности их дела. Если хотите и впредь защищать Шолохова, ни в коем случае не повышайте свой образовательный и профессиональный уровень. Иначе, скорее всего, дело кончится обломом.
ЛАЗОРЕВАЯ СТЕПЬ, ЛИЛОВЫЙ ЧАБРЕЦ
И ПОКРОВ БОГОРОДИЦЫ
Все верно. Так и в стихах Тэффи (1910):
Цветут тюльпаны синие
В лазоревом краю.
(А.Майков. Емшан. 1874.)
СПРАВКА: Тюльпан Шренка представляет собой растение высотой от 10 до 30 см с широкими листьями и ярким, самой разнообразной (от белой и желтой до огненно-красной и фиолетовой) окраски, венчиком 3–4 см в диаметре. Считается, что это один из красивейших тюльпанов нашей страны. Предполагают, что тюльпан Шренка дал начало классу культурных тюльпанов Дюк ван Толь, известному с конца XVI в. Но как самостоятельный дикорастущий вид этот тюльпан стал известен ботаникам много позже – его впервые описал и назвал так в честь известного путешественника и исследователя Средней Азии Александра Шренка в 1873 г. директор Санкт-Петербургского ботанического сада Э.А. Регель.
Лазоревым первоначально должен был зваться фиолетовый тюльпан, но, как это нередко бывает, произошло семантическое смещение (чем красный тюльпан хуже фиолетового, что его надо лишить престижного сказочного имени?).
Прощай ты, девка молодая,
Ой, да прощай, лазоревый цветок!
(ТД. Кн. 2)
Упоминание о Троице и душистом чаборе/чабреце здесь принципиально.
По Далю: чебрец, южн. богородская травка, Thumus seopillum.
Итак, лазоревый (небесно-синий, с лиловатым оттенком, то есть ближе к сиреневому) – цвет ризы Богоматери (лазоревые ирисы).
Птотому-то лиловый (как и лазоревый) – особенный для Крюкова эпитет.
Ой, да на речке было, было на Лазоревой.
Ой, не ясны они орелики к сизому соколику вместе они солеталися,
Не князья-то они, князья-боярушки вместе они соезжалися.
Как один-то из них, донской генералушка, хвалился, а он выхвалялся:
Ой, у меня-то ж есть, ой, на Тихом Дону, ой, да они слуги верные…
Читаем дальше, и оказывается, что степь и впрямь лазоревая: утром и в полдень, в сумерках и ночью, зимой, летом, осенью и весной (и даже рога месяца могут быть сиреневыми):
. Но и горд наш Дон, тихий Дон, наш батюшка –
Басурманину он не кланялся, у Москвы, как жить, не спрашивался.
А с Туретчиной – ох, да по потылице шашкой острою век здоровался.
А из года в год степь донская, наша матушка,
За пречистую мать Богородицу, да за веру свою православную,
Да за вольный Дон, что волной шумит, в бой звала со супостатами.
Итак, мы вновь убедились, что начальный текст протографа Шолоховым и его подельниками изнасилован и перекрашен.
Ибо смех есть радость, а посему сам по себе – благо
В 1919г Тэффи покинула Россию навсегда. В эмиграции
её ожидал неожиданный успех.
С 1920г по 1940 – пик популярности
Тэффи… Ни одна неделя не обходится без публикации её
рассказов и фельетонов.
Конечно, Тэффи на десять голов выше
Тэффи – ПОЭТ. «Когда я увидела первое своё произведение напечатанным, мне стало очень стыдно и неприятно
«Когда я увидела
первое своё
произведение
напечатанным,
мне стало очень
стыдно и неприятно.
Тэффи – драматург. «Из всего, чего меня лишила судьба, когда лишила
Тэффи – САТИРИК. «Нередко, когда
Трагедия эмигрантской жизни
Трагедия эмигрантской жизни.
Мотив одиночества… Почти через 10 лет отъезда из
Конец пути… Во время Второй мировой войны
Во время Второй мировой войны Тэффи живёт во ФРАНЦИИ, в оккупированном
Париже. Трудности военного
времени подорвали здоровье
Тэффи. Она умерла 6 октября
1952г в Париже.
Эпитафия. Тэффи
Цветут тюльпаны синие в лазоревом краю
Могила Тэффи –
Надежды Александровны
Бучинской -- в
Александро –
Невском соборе
в Париже.
Тэффи глазами Тэффи. «Глазами , широко, до холода них ,
Тэффи глазами Тэффи.
Читайте также: